(Дж.Г. Беннетт, перевод Андрея Коклина)
Наше отношение к войне полностью ошибочно. Мы склонны, как само собой разумеющееся, рассматривать войны как результат чьих-то злонамеренных действий — каких-то нехороших людей или групп, наций, охваченных жаждой власти и завоеваний. Обеим сторонам, вовлечённым в конфликт, войны представляются как защита против видимой агрессии или как необходимая мера для содействия некому благому или даже священному делу. Даже те, кто больше всех ненавидят войну и готовы пожертвовать своей свободой и даже жизнью, лишь бы не принимать в ней участия, думают о войне как результате чьих-то сознательных, злонамеренных действий. Читать дальше »
Сегодня утром я взял на прогулку в парк свою собаку, Джека. Дул холодный ветер, а деревья стояли голые и заледенелые. Впрочем, моего Джека не волновал холод. Мгновенно, подобно ракете, он рванулся через весь парк за белкой. Я пытался звать его, но тщетно — он был слишком увлечён азартом и снегом. Но в конце концов, он угомонился, и белое спокойствие парка вновь вернулось к нам.
… В человеческом сердце есть острая тоска, питаемая лишь подлинной философией. Без этого питания человек умирает точно также, как если бы он был лишён пищи или воздуха. Но эта часть человеческой психики неизвестна и не почитается в нашей культуре. Когда она прорывается в наше осознание, она либо игнорируется, либо расценивается как нечто другое. Ей дают неправильные названия; о ней не заботятся; её подавляют. И постепенно, она может уйти вообще и никогда уже не вернуться. Когда это происходит, человек превращается просто в вещь. Уже неважно, чего он добивается или переживает, неважно, в чём он счастлив или чему он служит, фактически, он утратил свою единственную подлинную возможность. Он мёртв. 
Хоть и опирающееся твёрдо своими корнями на очень древнюю, утраченную традицию, гурджиевское учение является пронзительно современным. С поражающей точностью оно анализирует человеческое затруднительное положение. Оно показывает, как мужчины и женщины обуславливаются с самого раннего детства, как действуют они в соответствии с глубоко укоренёнными программами, живя от причины к следствию в неразрывной цепи реакций. В свою очередь, эти реакции создают поток образов и ощущений, которые никогда не являются той же реальностью, которой они претендуют быть; они лишь просто интерпретации реальности, скрывать которую им предопределено в их постоянном течении. 
Существует особая вибрация энергии в нас, которая должна переживаться и чувствоваться как первичная. Это очень тонкая, практически незаметная в обычной жизни энергия, и когда она становится различимой, её восприятие очень похоже на физическое ощущение прикосновения. Эта энергия обладает своей собственной циркуляцией и результат её деятельности отличен от действия любой другой силы в нас. Требуется длительная работа с релаксацией и вниманием, чтобы только начать воспринимать эту вибрацию и понять её важность для духовного роста. Но даже когда мы ощущаем эту циркуляцию в себе, немедленной реакцией становится желание увидеть результаты её действия в нас. И тогда сам результат становится первичным для нас. Мы теряем контакт с этой циркуляцией и всё дальнейшее попадает под действие закона случая. 
Давным-давно жил-был старый конь, и пришла ему пора умирать. Грустный стоял он в своём тёплом стойле, вспоминая друзей по конюшне: как приятно было по вечерам обсуждать дневные новости, дожёвывая клочки душистого сена. О каких невероятных приключениях доводилось слышать ему, но вот он один, и нет рядом его старых товарищей.
По необходимости, основная часть работы над собой в начале сосредоточена в основном на "мне" — том самом "мне", которое ясно видно всем остальным, но которое очень непросто начать видеть мне самому — столько здесь фальши, столько фантазий, столько глупых условностей и привычек. В добавок к этому, моя способность управлять собственным вниманием стремится к нулю, моя слабость перевешивает все благие намерения, а само желание неустойчиво, то проявляясь, то вновь исчезая...