Одна из самых замечательных и удивительных судеб прошлого столетия - судьба поэтессы Елизаветы Кузьминой-Караваевой, вошедшей в историю французского Сопротивления и II Мировой войны под именем матери Марии.
Господи, ведь нечего беречь.
И растратить тоже не могу я.
Чую крылья у усталых плеч,
вижу небывалую судьбу я. - Читать дальше »
Можно ли изменить судьбу, изменив своё имя, придумав себя иного, как легенду, как стихотворение? Изменяем ли мы при этом самим себе, своей внутренней сути? Как мстит за это карма? И существует ли этот кармический закон — закон принадлежности своему имени, который нельзя нарушить безнаказанно, без ущерба для своей жизни?
Обо всём этом мне хотелось бы поразмышлять сегодня на примере судьбы одной женщины, вошедшей в историю под именем Черубины де Габриак.
Осень 1909 года стала в русской литературе, по словам Марины Цветаевой, эпохой Черубины де Габриак. Алексей Толстой называл ее "одной из самых фантастических и печальных фигур русской литературы".
На свете найдется немного людей, к чьим склонностям и задаткам Лахесис* проявила такое же равнодушие, какое она обнаружила по отношению к судьбе Марка Аврелия. Человек, мечтавший об уединении в сельской тиши, был брошен на шумный Олимп римского престола; государь, воздвигнувший на Капитолии статую своей любимой богини — Доброты, должен был царствовать, не выпуская из рук меча; философ, презиравший свою бренную плоть и молившийся в душе Единому Богу, был вынужден разделить посмертный позор предыдущих цезарей — обожествление. Он носил императорский пурпур как власяницу, с твердостью аскета, но без надежды сменить ее на белые шелковые одеяния в царстве небесном. Он не бросил ни одного проклятия гибнущему миру, над которым был вознесен так высоко как будто только затем, чтобы лучше видеть его разрушение; не оттолкнул ни одного человека из толпы, дергавшей края его плаща с требованием разделить ее безумства, суеверия и похоть. Лишь в часы ночных бдений ему было дано отвратить взор от золота, оружия, крови, от зрелища чужого ничтожества и людских страданий, чтобы поднять его к небу или опустить в рукопись Эпиктета.
*Лахесис — одна из трех мойр, богинь судьбы в греческой мифологии; она определяла участь человека. Читать дальше »
Категории:История, Основные разделыВалерий Аллин и Дмитрий Васильев
Категории:Библиотека, Буддизм, Книги, Основные разделы(Шейх Наджм ад-дин Кубра; перевод Азара Мирза-Бека с помощью Сергея А. Волкова)
Путей, ведущих к Богу так же много, как и количество сотворенных душ. А путь, который мы попытаемся здесь вам изложить один из самых простых и то же время самых совершенных. Как уже было сказано выше, путей множество, но все же их можно разделить на три основные группы: Читать дальше »
По мнению Эрнеста Резерфорда, физика была наукой наук, так как изучала всеобъемлющие проблемы, а остальные естественные науки изучали лишь частные случаи, детали. Когда Резерфорд и Фредерик Содди опубликовали теорию радиоактивности, многие ученые, не разобравшись в сути работы, выступили с нападками на нее. Резерфорд резко реагировал на такие замечания, а Фредерику Содди (который, кстати, был химиком!) написал, что авторы этих статей «проклятые дураки, которые, я думаю, некогда были химиками». Тут он спохватился и добавил: «Простите, Вы тут ни при чем». А затем продолжал свое письмо в прежнем духе. Читать дальше »
Недавно в Школе дервишей Мевлана в исполнении прекрасных персидских музыкантов и дервишей прозвучали две песни на слова Руми. Эти песни исполнялись в этой аранжировке впервые.
Вот перевод со слов одного из музыкантов, Мохаммада Расули. Он - известный в Европе испонитель музыки на нее, тростниковой дудочке, традиционном музыкальном инструменте ордена дервишей Мевлана. Перевод не буквальный, подстрочный. Читать дальше »
Теги:Бог, дервиши, Европа, Мевлана, музыканты, ней, орден Мевлеви, песнопение, руми, Шамс Категории:Доска объявлений, Музыка, Поэзия, Суфизм, Фотографии