Фамилия Николая Николаевича при рождении была просто Миклуха… сам он в автобиографии поминает прапрадеда, якобы геройски выслужившего потомственное дворянство в русско-турецких войнах при Екатерине – однако, на деле, устраивая отпрыска в школу, матушка будущего путешественника обнаружит, что в родословных дворянских книгах никаких Миклух нет в помине – и подаст соответствующее прошение в столицу… его удовлетворят!.. Что касается окончательной версии фамилии, то Миклухо-Маклай шёл к ней лет двадцать, а по пути звался и Николай фон Миклухо, и барон Маклай и де Миклухо-Маклай; Эрнст Геккель (тот самый, изобретатель «экологии» и «питекантропа») и вовсе именовал своего ученика то «русским князем», то «князем из Киева». Но мы отвлеклись.
Детство нашего героя началось с путешествий – но пока по родной стране; его отца, инженера-железнодорожника, то и дело переводили с места на место (а раз даже отстранили от службы на целый год). Так или иначе – свою карьеру Николай Миклуха-старший закончит начальником строительства Выборгского шоссе – и помрёт от туберкулёза в сорок один год. (Выглядит как предзнаменование – сыну суждено будет прожить ровно столько же).
Таким образом, пенсии он выслужить не успеет – и семейство (а детей к тому времени станет трое), останется в довольно затруднительном положении. (Впрочем, далеко не безнадёжном – большинство биографий Миклухо-Маклая живописуют «преследовавшую его на протяжении всей жизни нужду»; но, как мы увидим – она была… относительной, что ли?.. Во всяком случае, Екатерина Миклуха-Беккер имела кое-какой доход с акций пароходной компании – и подрабатывала черчением географических карт. (Казалось бы – ещё одни намёк на будущее призвание сына).
…Или нет?.. Поскольку занятия в гимназии Николай, преимущественно, прогуливал – в конце концов, он бросит учёбу, оставшись на второй год. (Незадолго до этого братьев заметут во время одной из нередких в те времена студенческих демонстраций – но сразу отпустят). Недоучившийся гимназист навострится, было, в Академию художеств – но его отговорит матушка… Пришлось поступать в университет вольнослушателем (в те времена это было возможно даже без аттестата о, так сказать, «среднем образовании» – не говоря уж о каком-нибудь ЕГЭ!)
Не отучившись и года, он вылетает – как утверждал впоследствии сам этнограф «по политическим мотивам и без права поступления в какие бы то ни было российские вузы»… Мягко говоря, это не совсем так – студенты, действительно, постоянно бузили «против власти», но Николая выгонят за попытку провести в здание постороннего, и никаких далеко идущих запретов не наложат… Тем не менее, «бедное семейство» решается отправить отпрыска… за границу – в древний Гейдельбергский университет… (Опять же, биографы говорят о «трудностях с получением загранпаспорта» – но хронологически получается, что на процедуру ушло меньше двух месяцев).
Однако и здесь Миклуха не приживётся – он перебирается сначала в Лейпциг, а потом в Йену – где, наконец-то, задерживается на несколько лет, пристроившись ассистентом к уже упомянутому нами сегодня Геккелю. Влияние дарвиниста скажется на Николае положительно – с ним он поедет в первую экспедицию (Канары, Марокко) и напишет первую научную статью. Более того – даже закончит обучение!.. (Но, верный себе, сдавать экзамены откажется).
Поначалу Миклуха попытается присоединиться к полярной экспедиции (его не возьмут); затем рванёт в Италию – а потом в Египет, где соберёт здравствующую поныне коллекцию морских губок. (Разумеется, оплачивала вояжи, преимущественно, матушка – причём, очень неохотно. Вдобавок, наш герой постоянно болеет – надо сказать, крепким здоровьем путешественник не отличался сроду – ещё гимназистом он несколько раз переболел пневмонией). Примечательно, что Миклуха даже переоденется под местного – но не удосужится выучить язык и обычаи, так что маскировка аборигенов не впечатлит. Тем не менее, принято считать, что именно этот вояж «по-настоящему сформирует Миклухо-Маклая как натуралиста широкого профиля». Что ещё?.. Путешественник нешуточно заболевает малярией – и в таком виде, после пятилетнего отсутствия, прибывает в Россию.
Здесь ему, с отвычки, ужасно не понравилось!.. Тем не менее, сначала саратовский доктор пропишет страдальцу хинин – а потом Миклухо-Маклай едет в Москву, выступает (пока, вроде, без особого успеха) на съезде русских естествоиспытателей; тут же отправляется в столицу и нанимается к академику Брандту – обрабатывать коллекцию хорошо ему знакомых губок… Как следствие – он принят в Русское географическое общество и спешит предъявить свой проект тихоокеанской экспедиции… На все, про всё ушли считанные месяцы!.. Миклухо-Маклай уезжает в милую своей душе Йену – ждать результата.
В Европе он времени зря не теряет – общается с Тургеневым и Виардо в Веймаре, наведывается в Лондон, проведать Гексли – а вскоре приходит и ответ… Совет РГО соглашается финансировать поездку (правда, довольно скудно) а Морское министерство информирует о получении Высочайшего разрешения «подсадить» нашего героя на корвет «Витязь» который до конца года должен отбыть в кругосветку!
Правда, везти натуралиста прямиком к папуасам поначалу никто не собирался – изрядную часть пути ему пришлось бы проделать своим ходом… неунывающий Миклуха проникает в Ораниенбаум, сводит знакомство с Великой Княгиней Еленой Павловной (бывшая принцесса Вюртембергская слыла покровительницей искусств и наук)… маршрут изменён!.. (Более того – уже на борту молодого учёного удостоит внимания Вел. Князь, генерал-адмирал, Константин Николаевич… и, самое главное, «дворянин Миклухо-Маклай, командированный с учёной целью» получит загранпаспорт… так, в двадцать четыре, будет официально узаконена столь известная нам сегодня фамилия!)
Опуская подробности путешествия, сообщим – в конечном счёте, естествоиспытатель высадится на Новой Гвинее с двумя слугами (шведским матросом Ольсеном и туземным подростком по имени, само собой, Бой) – и начнёт потихоньку обживаться. Наученные опытом общения с белыми людьми аборигены предпочтут, от греха, скрыться – за исключением одного наиболее любопытного парня. (Звали его Туй… вскоре этого самого Туя пришибёт деревом – и, сам постоянно страдающий от целого букета болезней, начиная с малярии, Миклухо-Маклай ухитрится его вылечить… Это поможет наладить кое-какой контакт с остальными островитянами… правда, освоение языков (а местные имели их десятка полтора) по-прежнему шло туго.
Это не помешает исследователю вскоре окрестить место своего пребывания «Берегом Миклухо-Маклая»: «Я таким образом называю берег Новой Гвинеи вокруг Астролаб-Бай и бухты с архипелагом Довольных Людей по праву первого европейца, поселившегося там, исследовавшего этот берег и добившегося научных результатов». (На минуточку, ширина «присвоенной» этнографом полосы – около трёхсот километров!)
Со временем Миклухо-Маклай не только успеет «войти в авторитет» у туземцев – но и заработать репутацию «знатока папуасов» у европейцев. (Надо сказать, Новая Гвинея к тому времени ещё никем не была колонизирована!..) Однако, поползновения намечались – потому вскоре Маклай напишет: «Не как русский, а как Тамо-боро-боро (наивысший начальник) папуасов Берега Маклая я хочу обратиться к Его Императорскому Величеству с просьбой о покровительстве моей страны и моих людей и поддержать мой протест против Англии».
(Справедливости ради – ранее естествоиспытатель выложит аналогичные идеи генерал-губернатору Нидерландской Ост-Индии Лаудону – но тот откажется). В дальнейшем Миклухо-Маклай продолжит свои попытки – и даже дойдёт до императора… Александр III подкинет учёному денег (невзирая на растущую популярность, хроническое безденежье продолжит сопровождать нашего героя всю жизнь – как и хронические болезни). Так вот – денег царь даст, но затею не одобрит. (И в самом деле – какая Новая Гвинея, когда Аляску только что продали!)
…Миклухо-Маклай ещё трижды побывает на берегу своего имени – упорно изобретая способы организовать здесь какую-нибудь колонию. (Разумеется, под собственным управлением; наверно, прав был адмирал Шестаков, написавший по поводу этих «прожектов», что натуралист «…хочет стать на Новой Гвинее «царьком». В конечном счёте, этнограф был готов согласиться на содействие иностранцев (включая англичан) – но ни одна из его затей не выгорит.
В конечном счёте Берег Миклухо-Маклая приберут к рукам немцы – причём их агенту при общении с местными поначалу действительно придётся представляться братом «Человека с луны». (К слову, некоторые исследователи столь звучное прозвище оспаривают, полагая, что оно означает всего лишь «бледный как луна». Мол – не слишком-то Миклухо-Маклай понаторел в языке «своего народа».
Странствия и всё новые болезни истощат естествоиспытателя – он умрёт в Петербурге, в сорок один год, прожив столько же, сколько отец. Вдова учёного, Маргарет, с двумя не знающими русского языка детьми вернётся на родину в Сидней и будет получать от казны пенсию вплоть до 1917 года (а умрёт баронесса де Миклухо-Маклай в 1936-м).
Теги: История, Русь Категории: История, Основные разделы