(Подборка Валерия Аллина)
Сестре - в утешенье и напоминанье
Держись, сестро, душа живая!
Пусть ангел тебе сон подарит утешный
о том, что тело - лишь часть урока,
а дети - души, что даны нам на время,
не во владенье, а лишь в управленье,
с целью помочь им на их дорогах,
которых мы с тобою не знаем.
Покажи ей, Гоподь, небеса прекрасны,
полные и любви, и света!
Покажи ей, Отче, Родину нашу,
куда мы радостно к сроку вернёмся,
принеся Тебе наши бедны слёзы
и цветы любви в распахнутых душах.
Потому что нам изменяют силы
потому что нам изменяет память
о том, что мы - чисты и крылаты,
что мы - частицы Бога Живого,
и о том, что добровольно выбран
нами этот мир матерьяльный
для исправления, и учёбы,
и ещё потому,
что только твёрдым
резцом происходит огранка алмаза,
и, видимо, мы многого стоим,
если по силам нам испытанья.
Снимок Валерия Аллина (Обсуждать в ЖЖ)
***
Дыша духами и туманами
бредет красавица старуха,
и полубога Александра
к загадкам мира глухо ухо.
Казался вечным морок ночи:
«аптека, улица, фонарь…»,
но оказалась так непрочна
им очарованная даль.
Снимок Станислава Казнова (Обсуждать в ЖЖ)
Бывает так
Бывает так, что ждешь любимого артиста. Сверяешь календарь, билеты покупаешь. Дождешься и приходишь на концерт. И получаешь все, и полной мерой. Артист красив, и молод, и талантлив. И в меру отстранен и откровенен. И, даже не услышав всех – любимых, уходишь успокоенный – тебе пообещали новое свиданье, опять за деньги, но с другим набором песен. И снова ждешь, и снова предвкушаешь. И даже тянешь лучшую подругу, чтоб вместе насладиться, познакомив, и даришь ей перед концертом книжку парадоксальных едких одностиший.
А на концерте тоже все прекрасно – артист поет, и кто-то подпевает, мы что-то вспоминаем, узнаем, и слышим ее новые работы, и хлопаем тому, что понимаем, и даже без разбора прочим песням.
А после нам является богиня. Иштар, Мария или Мелителе – не важно, но она в артиста входит, и вместе с ней поет, соединившись. А ты сидишь, растерянный, на стуле, и жадно раскрываешь душу чуду, и наполняешь светом чашу сердца, забитую работой и жарою.
Неважно, сколько длилось это чудо. Пусть песни три – и этого довольно. Достаточно, чтобы уйти тихонько и осторожно, чтоб не расплескать подаренное сверху вдохновенье.
Не знаю, будет ли еще нам встреча. Хоть и не важно, по большому счету. Моя душа ее увидела, узнала и прикоснулась – в темном стрёмном баре, среди котов, диванов и граффити, и с громким старым кондиционером.
Я не пытаюсь это описать. Неописуемо, и – значит – бесполезно пытаться рассказать про горний свет нас обнимающий сквозь запах пива. Но помнить буду долго, это точно, в двух метрах сцену, и за монитором – фигурку в черной юбке, черной майке, в перстнях и в безделушных босоножках.
И даже пусть не все там получалось, срывался звук, мешала занавеска, и зритель был слегка неоднозначен – но волшебство пришло и состоялось, и даже тот, кто этого не понял – поймет потом, проснувшись потной ночью и слушая стихающий в ушах мотив услышанной из зала песни, как перевод с небесного на грубый, материальный план вибраций тонких.
Мы учим только то, что нам понятно, и слышим то, на что пригодны уши. Пусть каждый взял лишь то, на что способен, но я благодарю за всех пришедших пропевшую свою нам песню птицу, явившуюся нам в прекрасном теле, которое описывал нам Чехов, давая ему имя Человека.
Категории: Библиотека, Поэзия