(Подборка Валерия Аллина)
Увядая, облетая,
листьев кружится метель.
Золотая, золотая,
золотая канитель.
Я нисколько не тоскую,
не устану я смотреть
на красивую такую
листьев золотую смерть.
Осени конец летальный…
Как бы, прежде чем умру –
научиться этой тайне
красной смерти на миру.
Картина Валентина Иоппе (Обсуждать в ЖЖ)
Сон
1
Мне приснился чудный сон о маме,
как мираж обманчивых пустынь.
Помню, я стою в какой-то яме
средь могил зияющих пустых
и ищу, ищу её повсюду...
Вижу гроб, похожий на кровать,
и в надежде призрачной на чудо
начинаю край приоткрывать.
А в груди всё радость нарастала,
тихим колокольчиком звеня.
Боже мой, я столько лет мечтала!
Вижу: мама смотрит на меня.
Слабенькая и полуживая,
но живая! Тянется ко мне.
Я бросаюсь к ней и обнимаю,
и молю, чтоб это не во сне.
Но не истончилась, не исчезла,
как обычно, отнятая сном.
Я стою на самом крае бездны
и кричу в восторге неземном:
«Мамочка, я знала, ты дождёшься,
ты не сможешь до конца уйти!
Что о смерти знаем – это ложь всё,
это лишь иной виток пути...»
И меж нами не было границы
средь небытия и бытия.
Ты теперь не будешь больше сниться,
ты теперь моя, моя, моя!
Я сжимала теплые запястья,
худенькие рёбрышки твои.
О, какое это было счастье!
Всё изнемогало от любви.
Бог ли, дух ли, ангел ли хранитель
был причиной этой теплоты,
как бы ни звалась её обитель,
у неё одно лишь имя – ты.
Тучи укрывают твои плечи,
ветер гладит волосы у лба.
Мама, я иду к тебе навстречу,
но добраться – всё ещё слаба.
И в слезах я этот сон просила:
умоляю, сон, не проходи!
Наяву так холодно и сиро.
Погоди, родную не кради!
И – проснулась… Из окошка вешним
воздухом пахнуло надо мной.
Я была пропитана нездешним
светом и любовью неземной.
Счастье это было всех оттенков,
мне на жизнь хватило бы с лихвой.
Я взглянула – календарь на стенке.
Подсчитала: день сороковой.
Плюс четыре долгих лихолетья,
как судьба свою вершила месть.
Но теперь я знала: есть бессмертье.
Мама есть и будущее есть.
2
Снилось, что стою я у черты,
за которой в призрачном тумане
проступают милые черты
и зовут, и за собою манят.
Я кидаюсь к маме, как в бреду,
только вид её меня пугает.
Что-то на тарелку ей кладу,
а она её отодвигает.
Почему бледна и холодна?
Где её весёлая повадка?
Почему безмолвствует она?
И гоню ужасную догадку.
Я на пальцы мамины дышу,
каждый согревая, как росточек,
и в смятенье вдруг произношу:
«Может быть, шампанского глоточек?»
Словно я закинула блесну,
замерев над омутом тревожно.
И она, улыбкою блеснув,
озорно ответила: «А можно?»
3
Нет с этим городом связи обратной.
Адрес размыт на конверте пустом.
Не осчастливиться вестью отрадной.
Где он теперь, твой неведомый дом?
Мама и смерть – это несовместимо!
Как затесалась она меж людьми –
смерть – отвратительный, неотвратимый,
неумолимый соперник любви?!
Только однажды над чёрною ямой
чуть приоткрылись завесы края.
Сон мне приснился: записка от мамы.
Буквы теснились, разгадку тая.
Жадно хватаю... родимые строчки...
Что-то мне хочет сказать, объяснить...
Но ускользает их смысл в заморочки,
рвётся в руках Ариаднина нить.
Сопротивлялись слова мне, слипаясь,
рамка письма им казалась тесна.
Чувствую – боже мой, я просыпаюсь!
Чья-то рука меня тащит из сна.
Тайна нетронуто в небе витала
и не давала мне грань перейти.
Но изловчилась я и прочитала –
крупными буквами: «ВСЁ ВПЕРЕДИ».
Что впереди, если сомкнуты вежды?
Что впереди, когда всё позади?!
И – озаренье: то был код надежды,
что к твоей снова прижмусь я груди.
Всё впереди, – повторяла упрямо.
Что мне косая теперь и погост?
Всё впереди. Мы увидимся, мама!
Я ухватила жар-птицу за хвост.
Спи, дорогая. Забудь про былое.
Над одуванчиком кружится шмель.
Я постою над твоим изголовьем
и попрошу, чтоб никто не шумел.
4
Как мальчик детдомовский: «Где ты, мама?» – зовёт с экрана,
так я слова те шепчу пустоте, что тебя украла.
Сегодня приснилось: иду я ночью, пустынный город...
Тоска собачья, лютая, волчья берёт за горло.
Кругом чужое... чернеют тучи... ухабы, ямы...
Ищу повсюду, шепчу беззвучно: «Ну где ты, мама?»
И вдруг навстречу мне – ты, молодая, меня моложе.
Рыдая, к ногам твоим припадаю и к тёплой коже.
Ну где же была ты все дни, родная? Что это было?
А ты отвечаешь тихо: «Не знаю... Меня убило...
Меня убило грозою весенней... вот в эти бусы...»
И я проснулась. Сижу на постели. И пусто-пусто.
И я вспоминаю, как ты боялась молнии с детства.
И пряталась в ванной, а я смеялась над этим бегством.
Кругом грохотало, а я хохотала, а ты – не пикнешь...
Цыганка когда-то тебе нагадала: «В грозу погибнешь».
Ах, мама, мама, она обманула, не будет смерти!
Ты в тёмной ванной, наверно, уснула под звуки Верди.
Как ты эти бусы носить любила, как ты смеялась!
Ах, мама, мама, грозой не убило, ты зря боялась!
Границы сна между адом и раем размыты, нечётки...
Я бус костяшки перебираю, как будто чётки...
Картина Валентина Иоппе (Обсуждать в ЖЖ)
***
Какая-то тихая тайна
незыблемо дремлет в груди.
Я знаю, что всё не случайно.
Я верю, что всё впереди.
Бреду по осенней аллее.
Деревья цветные, как сны....
И солнечный зайчик милее
холодного сердца луны.
Прощайте, прощайте, прощайте...
Я вам навсегда улыбнусь.
Бросаю монетку на счастье -
вдруг в будущей жизни вернусь?
Картина Валентина Иоппе (Обсуждать в ЖЖ)
***
Рисунок дня. Небрежный росчерк буден.
Заветный вензель на стекле судьбы.
Подарок фей. Кофейный штрих на блюде.
Что сбудется из этой ворожбы?
Ещё одна иллюзия издохнет.
Одною болью больше будет в срок.
Не сбудется судьба моя - и бог с ней.
Ведь главное - что было между строк.
Снимок Бамбука (Обсуждать в ЖЖ)
***
Ночь приставит ко мне стетоскоп,
к моим снам, обернувшимся явью,
и заметит, что стало узко
мне земной скорлупы одеянье.
Ночь и осень, а пуще — зима -
это всё репетиция смерти.
Разучи этот танец сама
под канцоны Вивальди и Верди.
Развевается белый хитон,
легкокрылые руки трепещут.
Рукоплещет партер и балкон,
совершается промысел вещий.
Просто танец, чарующий бред...
В боль и хрипы не верьте, не верьте.
Наша жизнь — это лишь пируэт,
умирающий лебедь бессмертья.
Снимок Станислава Казнова (Обсуждать в ЖЖ)
***
Во всём такая магия и нега,
что кажется, я в сказке или сне.
Как дерево, укутанное снегом,
стою и тихо помню о весне.
Хранит души невидимая ваза
всё то, что недоступно-высоко
и неподвластно ни дурному глазу,
ни жалу ядовитых языков.
О только б не рассеять капли света,
не расплескать в житейской мельтешне
и уберечь, как за щекой монету,
как птенчика, согретого в кашне.
Вспорхнул под видом птицы тихий ангел,
слетели кружева с берёз и лип,
и мир, который виделся с изнанки,
явил мне свой иконописный лик.
Снимок Станислава Казнова (Обсуждать в ЖЖ)
***
Мой бедный мальчик, сам не свой,
с лицом невидящего Кая,
меня не слышит, вой не вой,
меж нами стужа вековая.
Но жизни трепетную треть,
как свечку, заслоня от ветра,
бреду к тебе, чтоб отогреть,
припав заплаканною Гердой.
И мне из вечной мерзлоты
сквозь сон, беспамятство и детство
проступят прежние черты,
прошепчут губы: наконец-то.
Благодарю тебя, мой друг,
за всё, что было так прекрасно,
за то, что в мире зим и вьюг
любила я не понапрасну,
за три десятка лет с тобой
неостужаемого пыла,
за жизнь и слёзы, свет и боль,
за то, что было так, как было.
Снимок Михаила Попова (Обсуждать в ЖЖ)
***
– Я руку тебе отлежала?
Твоё неизменное: – Нет.
Сквозь щёлочку штор обветшалых
просачивается рассвет.
– Другая завидует этой.
– А я – так самой себе...
Рождение тихого света.
Обычное утро в судьбе.
Жемчужное и голубое
сквозь прорезь неплотных завес…
Мне всё доставалось с бою,
лишь это – подарок небес.
Мы спрячемся вместе от мира,
его командорских шагов.
Не будем дразнить своим видом
гусей, быков и богов.
Снимок Михаила Попова (Обсуждать в ЖЖ)
***
О радость, ты не тронь моей печали,
её мне в люльке ангелы качали,
она ко мне ласкалась, подрастя.
Я не могу предать своё дитя.
Любительница лунного абсента,
молчания, звучащего крещендо,
и сумерек, когда шумят дожди...
Сестра моя, печаль, не уходи.
С тобой светлеют тёмные аллеи
и парус одиночества белеет,
печаль моя, из призрачной дали
буди меня, веди меня, боли.
Я пленница твоей суровой кельи,
наследница Моэма и Коэльо,
алёнушек на камне у ручья,
всех окон, за которыми — свеча...
Печаль моя длинна и дальнозорка,
она полней мгновенного восторга,
и счастлив тот, кому сей дар был дан,
за ним - Чайковский, Чехов, Левитан...
Снимок Михаила Попова (Обсуждать в ЖЖ)
***
– Я маленькою видела тебя.
Какой был сон ужасный… Что он значит? –
Чуть свет звонит, мембрану теребя. –
Как ты, здорова ль, доченька? – И плачет.
Никто так не любил своих детей,
так слепо, безрассудно, так нелепо,
бездумно, без оглядки, без затей…
За что тебя мне ниспослало небо?
А мне всё снится: набираю твой
я номер, чтоб сказать, что буду поздно,
мол, спи, не жди… А в трубке только вой
степного ветра, только холод звёздный.
И просыпаюсь… Горло рвёт тоска.
В ушах звучат твои немые речи.
Как от меня теперь ты далека.
Как долго ждать ещё до нашей встречи.
Снимок Марии Неласовой (Обсуждать в ЖЖ)
***
Этой песни колыбельной
я не знаю слов.
Звон венчальный, стон метельный,
лепет сладких снов,
гул за стенкою ремонтный,
тиканье в тиши,–
всё сливается в дремотной
музыке души.
Я прижму тебя, как сына,
стану напевать.
Пусть плывет, как бригантина,
старая кровать.
Пусть текут года, как реки,
ровной чередой.
Спи, сомкнув устало веки,
мальчик мой седой.
Снимок Станислава Казнова (Обсуждать в ЖЖ)
***
Нет, ты не умер, просто сединой
со снегом слился, снежной пеленой
укрылся или дождевой завесой.
Мне снился дождь и где-то в вышине
незримое, но явственное мне
объятие, зависшее над бездной.
Оно, что не случилось наяву,
как радуга над пропастью во рву,
свеченье излучало голубое.
Был внятен звук иного бытия.
Нас не было в реальности, но я
всей кожей ощущала: мы с тобою.
Ты мне свечой горишь на алтаре,
полоскою горячей на заре,
когда весь мир ещё в тумане мглистом.
Однажды рак засвищет на горе,
и ты, в слезах дождя, как в серебре,
мне явишься в четверг, который чистый.
Снимок Михаила Попова (Обсуждать в ЖЖ)
***
Твой звонок из больницы, ночное тревожное: «Где ты?
Я тебя потерял и никак не могу тут найти...
Я схожу в магазин... в доме нет ничего, даже хлеба...
Я приеду сейчас. Что купить мне тебе по пути?...»
«Что ты, что ты, - тебе отвечаю, - усни, успокойся.
Я приеду сама, не успеет и ночь пролететь.
Отойди от окна, потеплее оденься, укройся...».
И пытаюсь тебя убедить и собой овладеть.
Но звонишь мне опять: «Ну куда же ты делась, пропала?
Здесь закрытая дверь, в нашу комнату мне не попасть...»
Я молюсь, чтобы с глаз пелена твоих чёрная спала,
чтоб ослабила челюсти бездны развёрстая пасть...
Что ты видишь в ночи проникающим гаснущим взором,
что ты слышишь в тиши, недоступное смертным простым?
Засыпаю под утро, прельщаема сонным узором,
видя прежним тебя, быстроногим, живым, молодым...
Снимок Михаила Попова (Обсуждать в ЖЖ)
***
Идут года, бегут недели,
Но ты теперь, как ни зови –
Потусторонен, запределен,
Недосягаем для любви.
И лишь во сне всё как по правде,
Лишь там нельзя тебя убить.
Там можно всё ещё поправить,
И досказать, и долюбить.
Там светом радуги играет
То, что уже покрыто мглой,
Горит и вечно не сгорает –
Что стало пеплом и золой.
Снимок Михаила Попова (Обсуждать в ЖЖ)
***
Ночь - многоточие... Тайн средоточие.
Сон, что сплетают незримые зодчие.
Ночь милосердна к любому из нас:
лечит, тушует, скрывает от глаз.
День - откровенен. Он как двоеточие:
всё, что грядёт, называет воочию.
Каждый в нём знает свой личный шесток.
День в чём-то жёсток и даже жесток.
Ночь нас морочит, колдунья, пророчица.
Каждый в ней видит себя, кем захочется.
День же наводит свой резкий лорнет.
Но день - это ДА. А ночь - это НЕТ.
Снимок Бамбука (Обсуждать в ЖЖ)
***
И даже если смерть поставит точку -
жизнь всё равно прорвётся запятой,
ростком зелёным, тонким завиточком
под каменной кладбищенской плитой.
Взойдёт весна на белом свете этом, -
а значит без сомненья и на Том, -
окрасит всё вокруг защитным цветом
и защитит от смерти как щитом.
Снимок Валерия Аллина (Обсуждать в ЖЖ)
***
Цветики счастья средь серых камней,
звёздные лучики света,
вы словно руки протянуты мне,
словно подобье ответа.
Вид из окошка, как проба пера,
робок, младенчески розов,
из серебра, тишины и добра -
Божий наивный набросок.
Словно в преддверье великих потерь
кружимся на карнавале...
Но отворится заветная дверь —
и поминайте как звали.
Картина Любы Гурович (Обсуждать в ЖЖ)
***
Довольно огнём любоваться в сосуде.
С годами душе от него холодней.
Да здравствуют вина в гранёной посуде,
где истина пьяно искрится на дне!
И пусть накопилась тоска и усталость,
а ты всё равно выбираешь "to be".
Цени, что имеешь, люби что осталось.
Чем меньше осталось - тем больше люби.
Снимок Алексея Терентьева (Обсуждать в ЖЖ)
***
Всё дальше, слабее их отзвук и свет, —
родные, любимые, давние лица.
А сны всё не знают, что их уже нет,
лишь сны не хотят и не могут смириться.
И там, продираясь сквозь толщу и тьму,
лелею тот миг окончания бегства,
когда догоню, припаду, обниму,
«Ну вот, наконец-то, — скажу, — наконец-то!»
Снимок Алексея Терентьева (Обсуждать в ЖЖ)
***
Зарыться в свою берлогу,
пытаться в твой влиться след,
забытой игрушкой Бога
пылиться в шкатулке лет.
Мы были в единой связке,
и вдруг оборвалась нить…
Не вышло, увы, как в сказке,
в один с тобой день свалить.
Висит над моей кроватью
и светится по ночам
связавшее нас объятье,
как плач по твоим плечам.
А кожа имеет память,
такую же, как душа,
в волнах твоих глаз купая,
теплом твоих рук дыша.
Как шарики трепетали,
запутавшись за карниз…
Как будто из смертной дали
последний твой мне сюрприз.
И шифр неземного слога
читался легко губой…
Но ты подожди немного,
я буду опять с тобой.
Рыдает безмолвно слово,
не сказанное в свой час.
Отчаянней, чем живого,
люблю я тебя сейчас.
Снимок Алексея Терентьева (Обсуждать в ЖЖ)
***
Твой светлый образ бродит по земле.
Он освещает жизнь мою во мгле,
как дом, что вырос посреди аллей
и смотрит на меня глазами окон.
Я догадалась — то не просто дом,
он кем-то Высшим послан и ведом,
я чувствую, склонившись над листом,
как он косит в окно фонарным оком.
Бессонница, весна ль тому виной,
что всё это случается со мной…
Ну что ты беспокоишься, родной, —
мне хочется сказать как человеку.
Я помню, я люблю тебя и жду,
с тех пор как ты в двухтысячном году
отбыл на новогоднюю звезду,
а я вдруг отошла другому веку.
Я возле дома этого брожу.
Я кладбище в душе своей ношу.
Но никогда его не ворошу,
чтоб не тревожить сон родных и милых.
Им плохо, если плачу я о них,
когда я вызываю их из книг,
когда я к ним взываю каждый миг
и вижу, что помочь они не в силах.
О как же нужно холить и беречь
любую из земных недолгих встреч,
как музыку, впитать родную речь,
запомнить насмерть жилочку любую,
и этим жить, и это пить и петь,
вобрать в себя и на себя надеть,
чтобы за вами в светлое лететь,
а не в мученьях корчиться вслепую!
i>Снимок Алексея Терентьева (Обсуждать в ЖЖ)
***
Ветхий, слабенький, белый как лунь,
как луна, от земли отдалённый...
Но врывается юный июнь,
огонёк зажигая зелёный.
Я тебя вывожу из беды
по нетвёрдым ступенчатым сходням,
твоя палочка, твой поводырь,
выручалочка из преисподней.
Вывожу из больничной зимы
прямо в сине-зелёное лето.
Это всё-таки всё ещё мы,
зарифмованы, словно куплеты.
Видим то, что не видят глаза,
то, что в нас никогда не стареет.
И всё так же, как вечность назад,
твоя нежность плечо моё греет.
Снимок Алексея Терентьева (Обсуждать в ЖЖ)
***
Не там, не здесь, а где-то между
жду, как гирлянды фонарей
зажгут во мне огни надежды,
и мир покажется добрей.
Намёки ангелов так тонки,
так звонки птичьи голоса.
В колясках детские глазёнки
впервые видят небеса.
Вплету в венок кружащих улиц
цвет своих глаз, волос, одежд
и затеряюсь среди умниц,
упрямиц, модниц и невежд,
чтоб притвориться, раствориться
в водовороте бытия
и стать счастливою частицей
чего-то большего, чем я.
Снимок Кирилла Николаева (Обсуждать в ЖЖ)
***
Из телефона голосов
не услыхать родных.
Их шифры новых адресов
отличны от земных.
И надо, чтоб узнать - уснуть...
Не размыкая вежд,
так сладко без конца тянуть
резиновость надежд.
Со мною те, кого нигде
на самом деле нет...
Душе так страшно в темноте.
Не выключайте свет.
Снимок Алексея Терентьева (Обсуждать в ЖЖ)
***
Мне кажется, что есть такое место
в каком-нибудь нездешнем далеке,
где я - какою Бог задумал, вместо
той, что живу синицею в руке.
Где дни мои, обдутые от пыли,
осуществились - лучше и нельзя,
где любят те, кто раньше не любили,
и дружат не предавшие друзья.
Где новый день - как чистая страница,
а улицы нетронуто тихи,
и я прохожих утренние лица
читаю словно первые стихи.
Снимок Алексея Терентьева (Обсуждать в ЖЖ)
***
Когда душа и жизнь в разоре -
позволь мне, Высший Судия,
остаться где-нибудь в зазоре
небытия и бытия.
Чтоб не с самой собою в ссоре
уйти, рассеиваясь в дым,
позволь остаться мне в зазоре
между небесным и земным.
Чтоб не во мгле и не в позоре,
не в пекле боли, не в петле, -
травинкой в стихотворном соре,
в Тобою вышитом узоре
на замерзающем стекле.
Снимок Наталии Куклевой (Обсуждать в ЖЖ)
***
Молоко кипятила на кухне. Вставала заря.
Поумерив огонь, механически кашу мешала.
Загляделась на тень, что дрожала в лучах фонаря,
отлучилась на миг, оглянулась - а жизнь убежала.
Отлучилась от жизни, легко обернувшейся сном.
Чтоб души не мутить, я зеркальную гладь не нарушу.
А прохладные длинные пальцы луны за окном
мои волосы гладят и манят куда-то наружу.
Как легко и свободно, себя ощущая никем,
своей жизни шагрень до фонарного блика скукожа,
глядя ночи в глаза, на вселенском стоять сквозняке.
Только холодно очень, особенно если без кожи.
Снимок Наталии Куклевой (Обсуждать в ЖЖ)
***
Какое странное посланье…
Скользят туманные слова
и уплывают в мирозданье,
блеснув прозрением едва.
Глухие завеси сомкнулись.
Строка размыта, неясна.
Мы вновь с тобою разминулись
в дремучих коридорах сна.
Тот шифр моею кровью набран,
но тщетно силюсь до конца
я разгадать абракадабру –
посланье мертвого отца.
Мне не прочесть, и не ответить,
и не дождаться ничего,
и снова биться рыбой в нетях
в тисках сегодня своего.
Снимок Людмилы Синицыной (Обсуждать в ЖЖ)
***
Ты приснишься мне на день рожденья?
В небе ковш изогнут, как вопрос.
И твоё реальное виденье
проступает сквозь завесу слёз.
Из кривых и прыгающих строчек
словно перекидывая мост,
вижу твой замысловатый росчерк,
вижу руку с родинками звёзд.
О тебе узнаю всё из сна я.
Как тебе в обители иной?
Я тебя ничуть не вспоминаю,
просто ты по-прежнему со мной.
Снимок Сергея Хилько (Обсуждать в ЖЖ)
***
На волнах лодочка качается,
струится свет из облаков.
И речь реки легко читается
меж строк похожих берегов.
Мне внятны ропоты и чаянья
ручьёв и водосточных труб,
красноречивое молчание
цветочных приоткрытых губ.
Звеня монистами и бусами,
венок сонетов лес совьёт,
и птичья песенка стоустая
свою морзянку отобьёт.
Как будто всем им свыше велено
утешить, оберечь, спасти,
укрыть волной, лесною зеленью,
на крыльях в небо унести.
Погоня за родными душами?
За альтер эго, визави?
Всего-то надо лишь прислушаться
и понимать язык любви...
Снимок Алекса Нури (Обсуждать в ЖЖ)
***
Жизнь для меня давно уже вне тел,
наполнена не плотью и не кровью.
Мир как осенний тополь облетел,
иль как воздушный шарик улетел,
но зацепился ниткою за кровлю.
И всё сейчас висит на волоске,
завися лишь от ветреного мига -
взлетит ли он, растаяв вдалеке,
иль будет биться жилкой на виске,
растягивая жизненное иго.
Всю душу уместить в свою тетрадь,
по-русски жить, исчезнуть по-английски,
воздушный шарик отпустив летать,
оставив лист осенний трепетать
взамен прощальной маленькой записки.
Снимок Дмитрия Балакирева (Обсуждать в ЖЖ)
***
Мне снились фотографии отца,
которых я ни разу не видала.
Держа альбом у моего лица,
он всё листал, листал его устало.
Вот он младенец. Вот он молодой.
А вот за две недели до больницы....
Шли фотоснимки плавной чередой,
и заполнялись чистые страницы.
Вот с мамою на лавочке весной.
Как на него тогда она глядела!
Вот лестница с такою крутизной,
что на неё взобраться было — дело.
Но ведь давно уж нет того крыльца...
И вдруг в душе догадка шевельнулась:
"Так смерти нет?" — спросила я отца.
Он улыбнулся: "Нет". И я проснулась.
Картина Валентина Иоппе (Обсуждать в ЖЖ)
***
Вдруг вспыхнет фотографией: семья.
Накрытый стол. Картошка, хлеб и масло.
Родители и крошечная я.
Смотри скорей, покуда не погасло!
Но комната тускнеет и дрожит,
просвечивая, словно через марлю.
Ищу, ищу свою былую жизнь
и, как в кармане, роюсь в снах и карме.
А кадрам киноленты всё бежать,
скрываясь где-то там, за облаками.
Напрасные попытки удержать
их грубыми телесными руками.
И всё ж, законы времени поправ,
я вырву из гранитного зажима
тех, кто ходили среди этих трав
и были живы неопровержимо.
Они, всему на свете вопреки,
безвыходные сменят на входные
и выплывут из мертвенной реки –
нетленные, бессмертные, родные.
Снимок Елены Тахтамышевой (Обсуждать в ЖЖ)
***
Ни меня ещё нету, ни брата.
Папа с мамой в свой первый год.
Этих лиц не коснулась утрата,
тень печали, разлук и невзгод.
Пароходик, старинный омик,
их по волжским несёт волнам,
к новой жизни в весёлом доме,
где потом появиться и нам.
Папа юный с кудрявым чубом
говорит что-то живо — о чём?
Мама смотрит с лукавым прищуром,
прижимаясь к нему плечом.
Как чисты ещё эти страницы
непрописанной книги судьбы!
Как наивны и радостны лица!
Неужели их спрячут гробы?
И улыбки, что так беспечны -
всё поглотит годов круговерть...
Я смотреть на вас буду вечно.
Я из тех, кто не верит в смерть.
Снимок Александра Нарышкина (Обсуждать в ЖЖ)
***
Чистая, наивная погода,
словно водит детский карандаш.
Это Бог душе послал в угоду
в мире пагуб, выгод и продаж.
Дружный дождик прыгает по лужам,
город светел, свежестью дыша.
Беззащитно, тщетно, неуклюже
к небу прорывается душа.
Картина Ирины Азаренковой (Обсуждать в ЖЖ)
***
Привыкшие к телесным пеленам,
мы не подозреваем о свободе,
той, что от века недоступна нам,
а только снам, парящим в небосводе.
Я говорю с тобой как на духу,
на языке, понятном лишь поэтам.
Такая грусть и нежность наверху,
а нам внизу неведомо об этом.
Отбросить страх и повседневный прах, -
земля лишь для того, чтоб оттолкнуться -
и взмыть туда, куда нас тянет в снах,
откуда не захочется вернуться.
Взойдёт звезда над письменным столом,
в окне распишет бисером полотна
и защитит невидимым крылом
всё, что ещё бесплатно и бесплотно.
Картина Ирины Азаренковой (Обсуждать в ЖЖ)
***
Я — Кассандра, слепая провидица,
в колесе Вашем пятая спица.
Что за сны Вам сегодня привидятся?
Или, может быть, тоже не спится?
Как короной, луною увенчана
полночь в звёздном своём покрывале.
И дрожит одиноким бубенчиком
мой секрет, не разгаданный Вами.
Картина Ирины Азаренковой (Обсуждать в ЖЖ)
***
Я жила как во сне, в угаре,
слыша тайные голоса.
А любила – по вертикали,
через головы – в небеса.
Бьётся сердце – должно быть, к счастью...
Сохраняя, лелея, для,
всё ж смогла у судьбы украсть я
два-три праздника, года, дня.
Умирая, рождалась вновь я,
поздравляя себя с весной,
с беспросветной своей любовью,
той, что пишется с прописной.
Картина Ирины Азаренковой (Обсуждать в ЖЖ)
***
Поскрипывает мебель по ночам.
Судьбы постскриптум...
Как будто ангел где-то у плеча
настроит скрипку...
Как будто лодка с вёслами сквозь сон
по водной зыби...
Тьма горяча, смешай коктейль времён
и тихо выпей.
И выплыви к далёким берегам
из плена тлена...
Сам Сатана не брат нам будет там,
Стикс по колено.
Скрипач на крыше заставляет быть,
взяв нотой выше.
Ведь что такое в сущности любить?
Лишь способ выжить.
Картина Ирины Азаренковой (Обсуждать в ЖЖ)
***
Эта ночь адресована мне.
Звёзды множатся, как многоточия...
Продолжение сказки во сне
я увижу, услышу воочию.
Это Бог мне прислал письмена
по ночному небесному адресу.
Я любимых своих имена
прочитаю по звёздному абрису.
Если ты одинок — не грусти.
Нам во сне невозможно не встретиться.
До свиданья на Млечном Пути,
на Большой или Малой Медведице.
Картина Ирины Азаренковой (Обсуждать в ЖЖ)
***
В эту ночь выли псы и немного знобило.
Я увидела сон, осязаемо-вещий, –
всех, кого я любила, кого не забыла,
и открылись мне горькие, страшные вещи.
Души мёртвых живее, чем мёртвые души
тех, кто нас всё равно никогда не услышит.
Нас прозрения мучат, видения душат,
но в ответ только дождь барабанит по крыше.
Одиночества яд — или просто аптечный,
лишь бы боль улеглась. Что нам мериться с нею?
Под землёй убаюкает дождь скоротечный.
Вряд ли там бесприютнее и холоднее.
Где же Тот, молчаливо всегда убеждавший,
что всё будет ещё, что могло быть иначе?!
Мы умрём, для себя ничего не дождавшись.
И о нас в небесах только ветер заплачет.
Картина Ирины Азаренковой (Обсуждать в ЖЖ)
***
Когда мне было восемь лет -
раздался в дверь звонок.
За дверью принц. В руках букет.
Стою, не чуя ног.
Соседку Таню он спросил.
(Всё было как во сне).
И мне едва хватило сил
сказать: «А Тани нет...
Она на даче». Принц смущён,
расстроен, удручён.
Букет, потисканный ещё,
мне в руки был вручён.
А принц шагнул через порог
и канул в никуда...
Он стал причиной стольких строк,
написанных тогда!
Букет прижавши, как трофей,
приняв его всерьёз,
я на глазах у кухни всей
бегу, не пряча слёз.
И мысли об одном: скорей,
укрыться, словно тать,
от всех за створками дверей,
и плакать, и мечтать...
И было не понять самой
загадку бытия:
букет не мой, жених не мой,
а вот любовь - моя!
Картина Валентина Иоппе (Обсуждать в ЖЖ)
***
Когда хорошо — мне грустно.
Ведь это скоро пройдёт.
Читаю с помощью Пруста
себя всю ночь напролёт.
Пока глаза не смежались -
копалась в своей золе.
Какие пласты слежались
в душевной моей земле?
Когда устаёт дорога
и жизни замедлен ход -
вгрызайся в свою утробу,
в колодец глубинных вод.
Там дремлет ночная тайна,
скрываясь за далью вех...
Невидимая реальность
невидима не для всех.
Пусть карта навеки бита
и слёзы текут из век -
но детский кусок бисквита
вернёт тебе прошлый век.
И жизнь по глоточку цедишь...
Минуту, неделю, год
в конце особенно ценишь -
ведь это скоро пройдёт.
Узнаешь, души не чая,
по-новому жизнь кроя,
как выплыть из чашки чая
в лазоревые края.
Не надо делать ни шагу -
земля сама за тебя
идёт, вынося из мрака,
как плачущее дитя,
в боярышник и шиповник,
в сиреневый шум и дым...
Как важно всё это помнить,
чтоб было навек живым.
В погоне за вечным раем, -
неужто же без следа? -
когда-то все умираем...
Но это не навсегда.
Картина Ирины Азаренковой (Обсуждать в ЖЖ)
***
На дно души спускаюсь я во сне.
Там русла рек моих существований.
Там смутный голос будет бредить мне
в божественной свободе и нирване.
Есть в сутках жизни заповедный час,
когда иное видит глаз и сердце,
и в вечность, недоступную для нас,
с протяжным скрипом поддаётся дверца.
Там оживает прошлогодний снег,
там конь крылатый напрягает жилы...
И всё, что ни приснится в этом сне, –
всей жизнью будет неопровержимо...
Снимок Лины Курбановской (Обсуждать в ЖЖ)
***
У деревьев неспешные длинные мысли,
и дыхание их глубоко.
Осенённые осенью, синею высью,
они пьют облаков молоко.
Словно мистик рисует волшебною кистью...
Я черты, что случайны, сотру.
Посмотри, как слова превращаются в листья
и трепещут, дрожа на ветру.
А случаются дни, когда в божьем узоре
различить не сумеешь ни зги,
и на грудь давят горы застывшего горя,
твою жизнь зажимая в тиски.
Но меня утешало чужое оконце,
где цветы полыхали весной,
словно милое сердцу домашнее солнце,
словно миру подарок цветной.
Понапрасну судьбу обвиняла в обмане,
в том, что ношу нести тяжело.
Мне казалось, что счастье исчезло в тумане,
а оно никуда не ушло.
А оно шелестело дождём и искрилось,
и чирикало звонко в лесу:
оглянись на меня, улыбнись, сделай милость,
я тебе буду очень к лицу!
А потом поднималось под самое небо
и кричало: глядите, я здесь!
Но толпа мельтешила в погоне за хлебом
и благую не слышала весть.
Снимок Андрея Саликова (Обсуждать в ЖЖ)
***
Прозрения, полные тайны,
дремавшие сладко в груди...
Я верю, что всё не случайно,
я знаю, что всё впереди.
Проснуться, исполнясь доверья,
по жизни идя без затей,
пригнуться, чтоб слушать деревья
и исповедь старых людей.
Любить без конца и без края,
взбираться на личный Сион,
и верить тому, что вне правил,
вне логики и аксиом.
Нарвём себе свежей черешни,
заварим покрепче чайку...
И, кажется, мир уже прежний,
где ангел стоит начеку.
Где жить удивительно просто,
не мудрствуя хитро.
Сползает земная короста,
а там только свет и добро.
Снимок Андрея Саликова (Обсуждать в ЖЖ)
***
Заклинаю незримую силу
с человечески добрым лицом
о свече, что горит через силу,
и о сказке с хорошим концом.
Рвётся там, где особенно ломко.
Разверзается пропасть во ржи.
Удержи меня, ивы соломка,
ветка вяза, с собой повяжи.
Я соперницы сроду не знала,
ты мне был с потрохами вручён,
но опять сквозь туманность кристалла
за твоим её вижу плечом.
Только зря она в окна стучится,
пока рядом родная Ассоль
защищает тебя как волчица,
ставя палки в колёса косой.
Снимок Андрея Саликова (Обсуждать в ЖЖ)
***
Гаснет жизнь, как лампа на столе...
Но давай мы будем не об этом -
радоваться проблескам во мгле,
редким озареньям и просветам.
Знаю, не откроется Сезам,
ты закрыт на тысячу засовов.
Но читаю мысли по глазам
и ищу врачующее слово.
В изголовье жду, когда уснёшь.
Пролепечешь что-то, словно маме...
Хорошо, что ты не сознаёшь
весь кошмар случившегося с нами.
Снимок Елены Юнес (Обсуждать в ЖЖ)
***
«И от недружественного взора счастливый домик охрани!» (Пушкин "Домовой" )
Чур-чур я в домике! И домик был счастливый...
А вот теперь над бездною завис.
О берег бьётся океан бурливый.
Как страшно мне смотреть отсюда вниз.
Здесь всё, что я без памяти любила,
что мне сберечь уже не по плечу.
Прощай, наш домик! Рушатся стропила.
Я падаю. Но я ещё лечу.
Потоком волн земные стены слижет,
но я с собой свой праздник унесу.
Мы падаем, а небо к нам всё ближе.
Не знаю как, но я тебя спасу.
Снимок Алексея Терентьева (Обсуждать в ЖЖ)
Сон о маме
Мне приснился чудный сон о маме,
как мираж обманчивых пустынь.
Помню, я стою в какой-то яме
средь могил зияющих пустых
и ищу, ищу её повсюду…
Вижу гроб, похожий на кровать,
и в надежде призрачной на чудо
начинаю край приоткрывать.
А в груди всё радость нарастала,
тихим колокольчиком звеня.
Боже мой, я столько лет мечтала!
Вижу: мама смотрит на меня.
Слабенькая и полуживая,
но живая! Тянется ко мне.
Я бросаюсь к ней и обнимаю,
и молю, чтоб это не во сне.
Но не истончилась, не исчезла,
как обычно, отнятая сном.
Я стою на самом крае бездны
и кричу в восторге неземном:
«Мамочка, я знала, ты дождёшься,
ты не сможешь до конца уйти!
Что о смерти знаем — это ложь всё,
это лишь иной виток пути…»
И меж нами не было границы
средь небытия и бытия.
Ты теперь не будешь больше сниться,
ты теперь моя, моя, моя!
Я сжимала теплые запястья,
худенькие рёбрышки твои.
О, какое это было счастье!
Всё изнемогало от любви.
Бог ли, дух ли, ангел ли хранитель
был причиной этой теплоты,
как бы ни звалась её обитель,
у неё одно лишь имя — ты.
Тучи укрывают твои плечи,
ветер гладит волосы у лба.
Мама, я иду к тебе навстречу,
но добраться — всё ещё слаба.
И в слезах я этот сон просила:
умоляю, сон, не проходи!
Наяву так холодно и сиро.
Погоди, родную не кради!
И — проснулась… Из окошка вешним
воздухом пахнуло надо мной.
Я была пропитана нездешним
светом и любовью неземной.
Счастье это было всех оттенков,
мне на жизнь хватило бы с лихвой.
Я взглянула — календарь на стенке.
Подсчитала: день сороковой.
Плюс четыре долгих лихолетья,
как судьба свою вершила месть.
Но теперь я знала: есть бессмертье.
Мама есть и будущее есть.
Снимок Алексея Терентьева (Обсуждать в ЖЖ)
***
В эту ночь выли псы и немного знобило.
Я увидела сон, осязаемо-вещий, —
всех, кого я любила, кого не забыла,
и открылись мне горькие, страшные вещи.
Души мёртвых живее, чем мёртвые души
тех, кто нас всё равно никогда не услышит.
Нас прозрения мучат, видения душат,
но в ответ только дождь барабанит по крыше.
Одиночества яд — или просто аптечный,
лишь бы боль улеглась. Что нам мериться с нею?
Под землёй убаюкает дождь скоротечный.
Вряд ли там бесприютнее и холоднее.
Где же Тот, молчаливо всегда убеждавший,
что всё будет ещё, что могло быть иначе?!
Мы умрём, для себя ничего не дождавшись.
И о нас в небесах только ветер заплачет.
Снимок Алексея Терентьева (Обсуждать в ЖЖ)
***
Под луной ничто не вечно.
Светится таинственно
неба сумрачное нечто
в обрамленье лиственном.
А внизу, под сенью крова —
дней труды и подвиги.
Бурый лист, как туз червовый
мне слетает под ноги.
Ночь земле судьбу пророчит,
карты звёзд рассыпала…
Жизнь живёшь не ту, что хочешь,
а какая выпала.
Снимок Алексея Терентьева (Обсуждать в ЖЖ)
***
Этот месяц, полный тьмы,
полный холода и горя,
где с тобой расстались мы,
тишины не переспоря…
Как живётся там тебе,
за седыми небесами,
в муке ль, радости, мольбе —
сны мои расскажут сами.
Так же там ты одинок ль,
как при жизни был со мною?
В перевёрнутый бинокль
вижу давнее, родное.
И, с тобою говоря,
вижу то ли явь, то ль сны я:
смерти мёртвые моря,
чёрный ход в миры иные…
Боль родства пронзит иглой,
но не сшить, как ни старалась,
то, что разорвало мглой,
что, как связь времён, порвалось.
Шрам от месяца кривой —
словно рана ножевая.
Не проходит ничего.
Ничего не заживает.
Снимок Жанны Валиевой (Обсуждать в ЖЖ)
***
Нет, ты не умер, просто сединой
со снегом слился, снежной пеленой
укрылся или дождевой завесой.
Мне снился дождь и где-то в вышине
незримое, но явственное мне
объятие, зависшее над бездной.
Оно, что не случилось наяву,
как радуга над пропастью во рву,
свеченье излучало голубое.
Был внятен звук иного бытия.
Нас не было в реальности, но я
всей кожей ощущала: мы с тобою.
Ты мне свечой горишь на алтаре,
полоскою горячей на заре,
когда весь мир ещё в тумане мглистом.
Однажды рак засвищет на горе,
и ты, в слезах дождя, как в серебре,
мне явишься в четверг, который чистый.
Снимок Жанны Валиевой (Обсуждать в ЖЖ)
***
Из телефона голосов
не услыхать родных.
Их шифры новых адресов
отличны от земных.
И надо, чтоб узнать — уснуть…
Не размыкая вежд,
так сладко без конца тянуть
резиновость надежд.
Со мною те, кого нигде
на самом деле нет.
Душе так страшно в темноте.
Не выключайте свет.
Снимок Александра Митюхина (Обсуждать в ЖЖ)
***
Что нас держит в сём мире утробном?
Нет ни пряника и ни кнута.
Крышка неба над городом-гробом,
а за ней - пустота, пустота.
Горький голод по кличу, по зову
птичьим клином врезается в высь.
Сиротливое съёжилось слово
и подёрнулась плесенью мысль.
Миновало, прошло, просвистело,
ни души, ни пути, ни огня…
Скалит зубы рассвет пустотелый,
гложет холод грядущего дня.
Этой грусти с закатом в полнеба,
что горит над моей головой,
на весь мир бы хватило вполне бы,
и ещё бы осталось с лихвой.
Снимок Влада Соколовского (Обсуждать в ЖЖ)
***
Категории: Библиотека, Поэзия