(Из книги Жанны Зальцман "Реальность Бытия"; перевод Андрея Коклина)
Я должен быть присутствующим к своей жизни, если желаю знать, кто я есть. Когда я открыт действию сил более высокого уровня, я могу принимать участие в данном моменте, но пребывание там не является моей ролью, моим местом. Я не могу долго удерживать себя в этом состоянии, и через определённое время я уже лишь воображаю себя находящимся там. Когда же я возвращаюсь к жизни, я продолжаю реагировать на события в ней посредством своего обычного "я". Я быстро падаю обратно в своё обычное мышление и обычные чувства, забывая ту другую возможность, к которой смог приблизиться. Она уже далеко, очень далеко от меня — на гигантском расстоянии. Я больше не верю в неё и в её реальность, больше не подчиняюсь ей. Я подчиняюсь лишь силе своих реакций, полностью теряясь и отождествляясь в своих субъективных чувствах. Я верю, что сам по себе уже являю собой нечто и не нуждаюсь ни в чём другом. Я глух к зову высшей силы. Читать дальше »
Поскольку мы не видим всей сложности Накша-узора событий, происходящих вокруг нас, иногда то, чего мы просим в молитвах, может быть для нас не только не самым лучшим, но и просто вредным.
Перевожу текст по Праджняпарамите (Совершенство Мудрости, буддийское учение о недвойственности) под названием Арья-Праджняпарамита-Ратнагуна-Самчаягатха ("Строфы о собрании драгоценных качеств благородного Совершенства Мудрости). Это очень ранний поэтический текст (вероятно, около 100 г. до н.э.), в нем сохранились исходные представления буддийской Махаяны. Он является краткой поэтической версией другого известного трактата по Совершенству Мудрости, "Аштасахасрика-Праджняпарамита-сутры" ("Сутра о Совершенстве Мудрости в 8000 строф"), переводом которого я тоже занимаюсь в настоящее время. Текст Самчаягатхи дошел в двух редакциях на буддийском санскрите, в двух переводах на тибетский и в китайском переводе. Я перевожу с санскрита, постоянно обращаясь к тибетскому тексту и иногда заглядывая в китайский. В этом посте публикуются первые две главы.
Переворот 1762 года поставил во главе Российской империи женщину умную, талантливую, на редкость образованную и деятельную. Следует отдать ей должное: преступив через труп своего «придурковатого супруга», Екатерина венчалась российской короной с самыми добрыми намерениями. «Да посрамит Небо всех тех, кто берется управлять народами, не имея в виду истинного блага государства, — писала она еще до воцарения. — Я желаю лишь добра стране, куда Бог меня призвал. Слава страны — моя собственная слава; вот мой принцип; была бы очень счастлива, если бы мои идеи могли этому способствовать. Я хочу, чтобы страна и подданные были богаты... Я хочу, чтобы повиновались законам, а не рабов; хочу общей цели сделать людей счастливыми, а не каприза, не жестокостей».