Выражение бить баклуши хорошо известно и понятно. Когда кто-либо бездельничает, ему нередко говорят: «Хватит баклуши бить!» Но вот что такое «баклуши» и кто и зачем их «бьет»?
Самое распространенное объяснение гласит следующее. С давних пор кустари делали ложки, чашки и другую посуду из дерева. Чтобы вырезать ложку, надо было отколоть от бревна чурку – баклушу. Заготовлять баклуши поручалось подмастерьям: это было легкое дело, не требующее особого умения. Готовить такие чурки и называлось «баклуши бить». Отсюда, из насмешки мастеров над подсобными рабочими – «баклушечниками», якобы и пошла наша поговорка. Подобное толкование этого фразеологизма дано в словаре Даля и многих других этимологических изданиях. Читать дальше »
Категории:Основные разделы, Это интересно
Около двенадцати лет назад в Паблик Гарденз, в Бостоне, я видел воробья, кормившего своего слепого собрата. По обыкновению я часто ходил туда. Я покупал четверть фунта или пол фунта обогащённой пшеницы, которую сирийцы готовили для того, чтобы кормить голубей и воробьёв. Однажды, когда птицы собрались вокруг меня на кормёжку, я заметил одного воробья, который каждый раз улетал со своим зёрнышком, вместо того, чтобы проглотить его и ждать следующего, как делали все остальные. Я стал наблюдать за ним. Он отлетел примерно на тридцать футов в траву к сидевшему там другому воробушку. Ждущий воробей поднимал свою головку – с невидящими глазами, - и мой воробей клал зёрнышко в его клювик и летел обратно за следующим. Осторожно, мало-помалу я стал двигаться, пока не оказался в пределах четырёх или пяти футов возле сидящей птицы. Сидящий воробей был так же велик, как и мой – а тот был довольно упитанным. И он был взрослым – с развитыми крыльями. Я подождал, пока они все не улетели. Зрячий воробей приблизился к слепому и подтолкнул его в плечо, словно слегка коснувшись локтём, и они поднялись в воздух вместе с остальными. Они держались чрезвычайно близко друг к дружке. Это было самым волнующим из всего, что я видел среди животных. 
В «Литературных воспоминаниях» писателя Дмитрия Васильевича Григоровича (1822—1900) описывается один его разговор с Достоевским. Разговор, ставший хрестоматийным, а для самого мемуариста в свое время бывший «целым откровением».
Султан Махмуд Газневи хотел быть самым богатым, самым могущественным и самым просвещенным государем на земле. Для этого он завоевывал и грабил соседние государства, вывозя оттуда в свою столицу Газни выдающихся ученых и поэтов.