(Джон Годолфин Беннетт; перевод Андрея Коклина)
1. Всеобщая Погрешимость
Ключевым понятием Драматической Вселенной является всеобщая, универсальная подверженность ошибкам или риск реализации (hazard). Своё видение мира по этому поводу Гурджиев ясно выразил в следующих терминах: существует фундаментальная неопределённость, пронизывающая всё мироздание — всеобщая неопределённость, не останавливающаяся внезапно и перед высочайшей из сил. Он называет эту силу Отец Создатель Бесконечность, где само слово "бесконечность" очевидно означает характеристики открытой незавершённости и безграничности; но безграничен Он только в смысле возможностей. Читать дальше »
- Проходите, проходите, - ободряюще сказал доктор и вернулся к своим записям.
Космический корабль "Пандева" был одним из наиболее удачных в своём межгалактическом классе, но он даже не успел закончить испытательные полёты, когда недалеко от Меркурия сверхсильный выброс солнечной радиации безвозвратно повредил его систему дистанционного наблюдения. Конструкция корабля в принципе исключала возможность ремонта аппаратуры такого уровня точности: она была напрямую завязана на его компьютерный интеллект, буквально сращена с ним. 
"Существует также ещё один 'четвёртый путь', основанный на священном импульсе, исходящем от Совести, зародышем которой наделено всякое человеческое существо. Этот путь ведёт к другой специфичной форме учения, новому подходу к Религии" Гурджиев
Я видел, как истинная свобода шла в одиночестве по улицам и останавливалась у дверей – просила приюта, но люди её не пускали. Потом я видел, как распущенность двигалась с огромной свитой и люди называли её свободой. Я видел религию, похороненную в книгах, и суеверие, занявшее её место. Я видел, как человек облекал терпение в одежду трусости, упорству давал прозвище медлительности, а мягкость звал болезнью. Я видел, что прихлебатель на трапезе образованности заявлял свои притязания, а званный на неё молчал. Я видел, как богатство в руках расточителя превращалось в западню для него, а в руках скупца вызывало людскую злобу. В руках же мудрого я не видел богатства.