Геннадий Добрушин
(рассказ-притча)
Эли и Элла – имена им как будто подбирали специально. Эли – мой бог, а Эла – богиня. Красивые имена, у нас такие бывают. Мы дружили с ними сто лет, да, впрочем, кто с ними не дружил? Круг их друзей был нереально широк, и никому не тесен. Так легки они были в дружбе! Не требовательны и тактичны, улыбчивы и гостеприимны. Если бы не физическая отдаленность, мы разорили бы их, наверное, своими визитами. Впрочем, и так паломничество к ним не преращалось зимой и летом. Маленький дом под большими деревьями, веранда с качелью, трава и цветы вдоль дорожек. Запахи цветов по сезону, садов по весне, даже сирень – редкость в наших краях. Но, главное, - счастье. Оно было везде, как воздух. Густое, золотистое, с алыми искрами, плотное до осязаемости. Его можно было резать ножом, и взамен отрезанного немедленно появлялось новое, еще лучше прежнего. Читать дальше »
Когда-то я была степным духом. Свободным: не обремененным тяжестью, болью, кровью, границами кожи и страданиями ограничений. Мне было весело жить. Пыль и ветер были моей плотью. Стремление и яростная сила - моими мыслями. Бурное движение - моей целью. Кувыркаясь в бескрайних просторах ковыля, под пронзительным солнцем, я жонглировала шарами перекати-поля, не уставая и не задумываясь о смыслах или бессмысленности своего бытия. Стрекот саранчи был моим музыкальным инструментом, а вой ветра - моим голосом. Дыхание моё было ровным и сильным: начиналось на одном краю равнины, а заканчивалось на другом, прокатываясь мощным гулким выдохом, напитывая ритмами степное пространство. Своей плотью я рисовала пылкие закаты и нежные рассветы, устраивала огненные вспышки сухой обесцвеченной травы к зениту лета и давала жизнь робкой зелени в начале весны. 
Жил-был один маленький, но очень умный Заяц. Сначала-то про него знали только, что он маленький. Но однажды, проходя мимо его дома, жители леса вдруг начали слышать странные звуки.
Однажды Хызр, учитель Моисея, обратился к человечеству с предостережением: