Однажды Шарль Гуно, разговаривая с молодым композитором, задумчиво произнес:
- Чем дальше мы продвигаемся в нашем искусстве, тем больше ценим своих предшественников. Будучи в вашем возрасте, я говорил о себе: «Я». Двадцати пяти лет говорил: «Я и Моцарт». В сорок лет: «Моцарт и я». А теперь говорю тихонько: «Моцарт».
***
В 1855 году Лондонское филармоническое общество пригласило Рихарда Вагнера дать в британской столице несколько концертов. Едва только Вагнер появился в Лондоне, как сразу же подвергся нападкам. В музыкальных кругах прошел слух, что он свысока относится к непререкаемым авторитетам: Моцарту, Керубини, Бетховену - и «мучает их в своих концертах», как ему угодно. Особенно раздражало лондонцев то, что он дирижирует симфониями Бетховена наизусть. Вагнеру дали понять, что это очень неприлично и неуважительно по отношению к Бетховену. И на следующем концерте партитура лежала на пюпитре. Успех концерта был чрезвычайный. Знатоки музыки окружили Вагнера и наперебой поздравляли:
- Ведь мы вам говорили!.. Это совсем другое звучание! Настоящее бетховенское звучание! С каким совершенством вы взяли темп скерцо! Как гениально вели альты!..
С этими словами один из музыкальных знатоков схватил открытую партитуру, и - о ужас! - то был «Севильский цирюльник», да еще в переложении для фортепиано, да к тому же стоящий на пюпитре… вверх ногами.
***
В знании гармонии с Иоганном Себастьяном Бахом не мог сравниться ни один из смертных. Возможно, поэтому он совершенно не терпел неразрешенных аккордов. Обрывки музыкальной фразы терзали слух гения, и, по свидетельству современников, не было более верного средства вывести его из себя. Однажды Бах вошел в какое-то общество, где музицировал посредственный любитель. Увидев великого композитора, тот настолько растерялся, что вскочил, прервал игру и, на свою беду, остановился на диссонирующем аккорде. Ни с кем не здороваясь, разгневанный Бах бросился к инструменту… Даже не присев, он довел аккорд до надлежащего каданса. Вздохнул, поправил парик и пошел здороваться с хозяином.
***
Паганини опаздывал на концерт.
- Сколько следует заплатить Вам? - спросил он у извозчика.
- Десять франков.
- Вы шутите?!
- И не думаю. Возьмете же Вы по десять франков с каждого, кто будет слушать сегодня Вашу игру на одной струне!
- Хорошо, - ответил Паганин, - я заплачу Вам десять франков только в том случае, если Вы довезете меня до театра на одном колесе!
***
Иоганн Себастьян Бах сыграл на органе одну из своих прелюдий ученику, пришедшему его проведать. Ученик стал восхищаться превосходной игрой маэстро. Бах, прервав его, сказал:
- В этом нет ничего удивительного: надо только своевременно нажимать соответствующие клавиши, а всё остальное сделает сам орган!
***
Первый концерт Генделя в Лондоне не имел успеха. Это очень встревожило друзей композитора, но сам Гендель был невозмутим:
- Не волнуйтесь! - подбадривал он. - В пустом зале музыка звучит лучше.
***
Знаменитая итальянская певица Катерина Габриелли запросила у Екатерины II пять тысяч дукатов за два месяца выступлений в Петербурге.
- Я своим фельдмаршалам плачу меньше, - запротестовала императрица.
- Отлично, Ваше императорское величество, - отпарировала Габриелли, - пусть ваши фельдмаршалы вам и поют.
Императрица уплатила ей пять тысяч дукатов.
***
Бомарше, прекрасно игравший на арфе, был приглашен однажды ко двору французской королевы. К величайшей зависти придворных, во время исполнения он, естественно, сидел на табурете, в то время как никто из вельмож никогда еще не удостаивался чести сидеть в присутствии королевы. Один из этих „государственных мужей”, знавший о том, что отец Бомарше - часовых дел мастер, спросил с явным вызовом:
- Скажите, господин Бомарше, сколько могут стоить эти часы?
Бомарше взял протянутые ему часы, поднес их к глазам и … вдруг выронил из рук. Осколки брызнули во все стороны.
- Вы плохо воспитаны, любезный, - с нескрываемой досадой процедил вельможа.
- Думаю, что в эту минуту мы с Вами испытываем одинаковое сожаление оттого, что мой отец не передал мне своего опыта, - спокойно ответил Бомарше.
***
Однажды Гайдн дирижировал оркестром в Лондоне. Ему было известно, что многие англичане порой ходят на концерты не столько ради удовольствия послушать музыку, сколько по традиции. Некоторые лондонские завсегдатаи концертных залов приобрели привычку засыпать в своих удобных креслах во время исполнения. Гайдну пришлось убедиться, что и для него не сделано исключения. Это обстоятельство весьма раздосадовало композитора, и он решил отомстить равнодушным слушателям. Месть была остроумной. Специально для лондонцев Гайдн написал новую симфонию. В самый критический момент, когда часть публики начала клевать носом, раздался громоподобный удар большого барабана. И каждый раз, едва слушатели успокаивались и вновь располагались ко сну, раздавался барабанный бой. С тех пор эта симфония носит название „Симфония с ударами литавр” или „Сюрприз”.
***
Однажды в Лондоне Гайдн дирижировал при исполнении своей симфонии. Любопытные лондонцы покинули свои места, чтобы вблизи посмотреть на знаменитого человека. Внезапно с потолка упала люстра и со страшным грохотом разлетелась на тысячу осколков. Зрители, столпившиеся у сцены, были спасены по воле случая. Глубоко взволнованный Гайдн сказал оркестрантам:
- Все-таки моя музыка чего-то стоит, если она спасла, по меньшей мере, 30 жизней.
***
Когда юный Моцарт в семилетнем возрасте давал концерты во Франкфурте-на-Майне, к нему подошел мальчик лет четырнадцати.
- Как замечательно ты играешь! Мне никогда так не научиться.
- Отчего же? Ты ведь совсем большой. Попробуй, а если не получится, начни писать ноты.
- Да я пишу. . . Стихи. . .
- Это ведь тоже очень интересно. Писать хорошие стихи, вероятно, еще труднее, чем писать музыку.
- Отчего же, совсем легко. Ты попробуй. . .
Собеседником Вольфганга Моцарта был Вольфганг Гете.
***
Один юноша спросил Моцарта, как писать симфонии.
- Вы еще слишком молоды. Почему бы Вам не начать с баллад? - сказал композитор.
Юноша возразил:
- Но ведь Вы же начали писать симфонии, когда Вам еще не исполнилось десяти лет!
- Да, - ответил Моцарт, - но я никого не расспрашивал, как их следует писать!
***
Однажды композитор Иоганн Брамс был в гостях у одного аристократа. Желая сделать приятное своему гостю, хозяин велел за обедом подать на стол лучшее вино из своих подвалов. Тост в честь композитора он закончил так: "Господа! Это лучшее вино из моих подвалов, так сказать, Брамс среди вин!" Немного позже он спросил композитора, как ему понравилось вино. Тот ответил: "Вино неплохое, а нет ли у вас среди вин еще и Бетховена?"
***
Однажды Брамс аккомпанировал посредственному виолончелисту и намеренно играл слишком громко, чтобы заглушить его плохую игру. После выступления виолончелист был очень недоволен и заявил, что он сам себя не слышал. Брамс вздохнул: "Счастливец!"
***
Один начинающий композитор написал песню на стихи Шиллера и попросил Брамса прослушать ее. Брамс прослушал песню и заметил: "Теперь я убедился, что стихи Шиллера действительно бессмертны".
***
Однажды один знакомый Джакомо Пуччини, весьма посредственный композитор, язвительно сказал:
- Ты уже стар, Джакомушка. Пожалуй, я напишу траурный марш к твоим похоронам и, чтобы не опоздать, начну завтра же.
- Что ж, пиши, - вздохнул Пуччини, - боюсь только, что это будет первый случай, когда похороны освищут!
***
Один молодой композитор обратился к Брамсу с просьбой оценить его новое произведение. Брамс долго и внимательно изучал партитуру, затем покачал головой и спросил: "Молодой человек! Где вы покупаете такую хорошую нотную бумагу?"
Добавилось
Вход и регистрация
Популярные записи
спасибо за хорошую подборку !
Не за что!