Маленький жемчужно-туманный шарик плавно покачивался в невесомости, слегка пульсируя. Больше всего он напоминал облако, зачем-то вздумавшее стать идеально сферическим. Такая форма означала, что андемон находится в состоянии полного покоя и гармонии, вне времени и пространства. Впрочем, сами понятия времени и пространства не имели никакого отношения к абсолютной пустоте, в которой он отдыхал.
Внезапно из ниоткуда возникло облако побольше. Оно зависло возле андемона, клубясь, перетекая из формы в форму, радужно переливаясь. Для архандемона абсолютный покой был роскошью, позволительной крайне редко.
«Прости, что вынужден потревожить тебя, Анг! Ты снова нужен!» - конечно, это не было речью в человеческом понимании. Речь не нужна сущностям. Только короткие импульсы и едва уловимые искры между «собеседниками».
«Приветствую, Ар! Опять? Так быстро?» - андемон слегка деформировался, теперь он походил на надкушенное яблоко.
Архандемон выпустил сноп радужных искр и зарябил: «Быстро? Похоже, ты и впрямь перетрудился - нахватался понятий Оттуда. Понимаешь, Анг, баланс слишком хрупок, поддерживать его нужно постоянно. А для тебя, как обычно, особое задание».
«Мог бы и не уточнять, других ты мне не даёшь. Надеюсь, локус, наконец, сменишь?»
«Извини, но нет, локус тот же».
«Да сколько можно, Ар? Может, ещё и морфус тот же?»
Анг вытянулся, затем свернулся в спираль и начал вращаться наподобие маленького смерча.
Ар потускнел.
«Пойми, Анг, там очень сложный случай».
«Старая песня. Ты помнишь прошлый раз? Дезориентированное создание, измерявшее всё абсолютными категориями. Высшее у неё имело вид себе подобного, а мы, якобы, делились на добрых «ангелов с крылышками» и злых «демонов с рогами». Никакого понятия о балансе, сплошное помешательство на идее «безусловного добра», без единой мысли о последствиях. Игнорирование принципа невмешательства…»
«Да, и ведь ты был у неё сороковым. И при этом - первым, кому удалось изменить её взгляды. Ведь именно ты всеми силами мешал ей вылечить того одержимого, который потом попытался убить её родичей. И родичей спас тоже ты. А уж потом диктовал ей, где следует вмешиваться, а где – просто пройти мимо. И она, между прочим, слушала тебя! За отпущенный срок – гигантский скачок в развитии, полное усвоение кармического урока на данное воплощение – а мы, знаешь ли, уже считали её безнадёжной! Кто ещё смог бы продумать такую многоходовку?»
«Ты приписываешь мне несуществующие заслуги» - Анг, тем не менее, перестал вращаться, - «Всего лишь удачное стечение обстоятельств, никаких продуманных многоходовок».
«Разумеется!» - Ар опять заискрился, - «А тот, который был до неё?»
«Невероятно алчный, в старой немощной оболочке?»
«Он самый. И ведь никто, кроме тебя, не смог втереться к нему в доверие. И что, пожар, который уничтожил его огромный дом – тоже случайность? И разбудил старика, не дав ему превратиться в пепел вместе со всем дорогим хламом, конечно, не ты? Каков прогресс – за мгновение осознать, сколь ничтожно всё материальное!»
«Опять преувеличиваешь. Разбудил я, не отрицаю. А пожар… просто случайно задетая свеча. Морфус, в который ты так любишь меня запихивать, не обладает должной гибкостью, знаешь ли», - Анг свернулся в клубочек.
«Да, ты действительно нуждаешься в длительной реабилитации – слишком уж много качеств тех, с кем работаешь, приобрёл. Обещаю: одно задание – и отпуск на Верхних уровнях, пока сам не устанешь отдыхать».
«Ладно уж, показывай, что на сей раз».
«Кармический урок – сопереживание. Третье воплощение – никакого развития. Она зависла в мёртвой точке и упорно не хочет сдвинуться. Каменеет в панцире отчуждения и отторжения, ничего не принимает – и ничего не отдаёт. Десяток Помощников не смог найти с ней даже начального контакта».
«Но почему ты не отправишь Гема? По пробуждению сопереживания он самый лучший специалист, не так ли?».
Ар снова потускнел и съёжился.
«Увы. Гем пытался трижды, в разных морфусах. Результат абсолютно нулевой. Она непробиваема».
«Тогда почему ты считаешь, что у меня получится?»
Архандемон сжался в комочек.
«Потому что… у тебя однажды уже получилось. Ты работал с ней три воплощения назад – и именно тогда был последний прогресс. Посмотри сам».
«Хорошо, но перед этим ещё один вопрос. В том локусе миллиарды всевозможных морфусов, Ар, мил-ли-ар-ды! От крошечных до огромных, от неподвижных до сверхдинамичных! И при всём изобилии я опять должен воплощаться в это нелепое существо! Почему? Почему не те, что растут из почвы, не те, кто летает над ней?»
«Потому что это «нелепое существо» – само воплощение баланса между светлым и тёмным. И с одинаковой лёгкостью может перетекать в обе крайности».
…Он листал миры, как листают книгу в поисках нужной страницы. Вскоре, ощутив знакомые вибрации, стал «всматриваться» пристальнее. Знакомый до отвращения локус приближался, увеличивался, обрастал деталями, всё больше затягивая Анга… «Ар, ты снова без предупреждения!» - успел подумать андемон, прежде чем провалиться в объёмную картинку окончательно…
***
Каролина Павловна твёрдой походкой вышла из офиса в декабрьский слякотный вечер. Брезгливо поморщилась. Опять эта серая масса под ногами – и такая же серая бесформенная масса течёт по проспекту. Бесит! Машина в сервисе, а вызывать такси совсем не хочется - таксисты слишком болтливы, слишком любят жаловаться на жизнь. Бесят! Лучше прогуляться пешком, благо, до дома не слишком далеко.
Надо сказать, глобальное раздражение было обычным повседневным состоянием Каролины Павловны. Но сегодняшний день особенно не задался. Сначала пришлось уволить бухгалтершу (третью за месяц!), которая имела наглость попросить аж два отгула – мама у неё, видите ли, в больнице. Следом отправилась «с вещами на выход» одна пигалица из отдела менеджмента, пришедшая просить за уволенную подругу. Как же бесят эти попытки давить на жалость! «У человека тяжёлая ситуация», «Поставьте себя на её место», «Неужели у Вас совсем нет сердца?» и прочая типичная дребедень, которую приходится чуть ли не ежедневно выслушивать, если ты – директор солидной компании. Казалось бы, принимаешь на работу сильных уверенных людей – но нет же! Через некоторое время обязательно начинается размазывание розовых соплей под кодовым названием «личные обстоятельства». Болеющие дети, неверные мужья, рожающие жёны, переезды – тысяча и одно оправдание провинностей на работе. И все считают, что ты обязана «войти в положение». Бесит, бесит, бесит! Всю жизнь вокруг сплошные нытики и слабаки – начиная от собственных родителей. Сами всё детство приучали её не проявлять слабость, а к старости раскисли. Сегодня, вот, в довершение всех неприятностей, позвонила мать: у отца подозревают рак. Плакала в трубку. Мать, которая всегда говорила, что большие девочки не плачут! И опять эта фраза в ответ на её холодную реакцию: «У тебя нет сердца!» Видимо, нужно было начать сочувственно охать. Но Каролина не могла себя заставить сочувствовать человеку, который вечно пропадал то в командировках, то на рыбалке, то в гараже – а в общении с дочерью довольствовался шаблонными вопросами о делах в школе. Сочувствие - удел нытиков и неудачников, за ним скрывается тайная радость от того, что у кого-то дела ещё хуже, чем у тебя. Фальшь в красивом фантике.
Она шла по краю тротуара, почти впритирку к домам, чтобы держаться хоть немного в стороне от суетливой толпы. Прокручивала в голове события дня – и раздражение всё нарастало, подогреваемое её мыслями.
- Доченька, выручи хоть монеткой, на хлебушек! - затянул оборванный старик со смазанным лицом типичного алкоголика, ковылявший навстречу.
- Я. Вам. Не. Доченька! - металлически отчеканила Каролина, не сбавляя шага.
Господи, ну что они все от неё хотят? Почему нельзя решать свои проблемы самим, как это делает она?
Грязный взъерошенный комок меха неопределённого цвета, прижавшись к облупленной стене, пялился на неё зелёными глазищами. Маленькое чудовище раззявило розовую пасть и снова истошно завопило на одной ноте: «мяяяяя!!!»
Женщина сдавленно зарычала. Больше, чем люди, её в этом мире раздражали только кошки и собаки – жалкие существа, вечно клянчащие подачек и полностью зависимые от человека. Один незадачливый поклонник как-то попытался презентовать ей жутко породистого кошака – и незамедлительно был выставлен за дверь вместе с подарком. Без права возврата.
- Псик, отродье! - Каролина отступила в сторону, чтобы обойти блохастого.
- Мяяяяя! - чудовище поднялось на лапки-спички и, не прекращая орать, двинулось на неё.
- Бешеный ты, что ли? Поразвелось заразы! - ещё несколько шагов в сторону.
- Мяяяяяя!
Боковым зрением она уловила движение слева – и через секунду что-то глухо стукнуло об асфальт.
- Иииияууууууаааа! – каким-то совсем не кошачьим голосом завопил зверёк, прижавшись к её сапогу.
Бетонная фигура, поддерживавшая балкон верхнего этажа, лежала теперь, полуразваленная, ровно на том месте, где только что стояла Каролина Павловна.
Осознание пришло минутой позже, взорвавшись в образовавшейся в голове пустоте. Ноги стали ватными. Котёнок рядом уже не вопил, а сдавленно постанывал, дрожа всем тельцем.
- Подожди, это что получается, ты меня сейчас спас, что ли? – чужим голосом, едва шевеля губами, спросила она. – Да нет же, чушь. Случайность. Но всё-таки…
Вокруг собиралась небольшая толпа. Какие-то подростки увлечённо щёлкали камерами мобильников. Тётка с внешностью базарной торговки начала вдохновенную речь о безалаберности городских властей.
Раздражение возвращалось. Дёрнув плечом, Каролина Павловна поспешила подальше от человеческого стада. Опустила взгляд – меховой комок ковылял за ней, волоча заднюю лапку.
- Тебе что, засранец, досталось этим ломачьём? – она присела на корточки рядом с котёнком.
- Миу! – зелёные глаза, казалось, рентгеном просветили самые дальние тайники её сознания.
- Ну и как я тебя, такого грязного, к ветеринару потащу? И где тут вообще ближайшая ветклиника? – проворчала Каролина Павловна, снимая с шеи итальянский кашемировый шарф, чтобы завернуть в него тщедушное тельце.
***
«В самый последний раз я соглашаюсь выполнять здесь миссию!» - расслабленно, сквозь дрёму, думал Анг, растянувшись на светлом диване. Повреждённая часть физической оболочки противно ныла – неизбежное неудобство, сопряжённое с воплощением в этом локусе. Но в животе ощущалась приятная тяжесть, а чистую жемчужно-серую шерсть неловко гладили тонкие женские пальцы.
Где-то вне пространства и времени Ар, в кои-то веки, принял сферическую форму. Он мог позволить себе немножко полного покоя: помощник не подвёл.
Картина Любы Гурович (Обсуждение в ЖЖ)
Категории: Библиотека, Нью-эйдж, Основные разделы, Тексты
Хороший рассказ.
Для меня многовато дидактики, но тут вопрос вкуса.