Волшебный лес лукав и обманчив. Меня предупреждали: не верь, не бойся, не проси, и - всего опасайся. Но за час ходьбы мне ни разу не посчастливилось увидеть опасность, хоть я и желал старательно странного. Лес был, как лес, не густой, смешанный. Сосны, березы, кусты, трава. Из живности только птицы в кронах деревьев.
Остановился отдохнуть на симпатичной полянке. Улегся на мягкий ковер хвои, положив голову на рюкзак. Неторопливо потребляя живую воду из фляжки, смотрел на тропинку. Идти по ней предстояло еще часа два, до избушки Бабы-Яги, а там уже и до Лукоморья рукой подать. Целью моего путешествия был Кот Ученый, для друзей – Василий. Его воспоминания могли продвинуть меня в работе над диссертацией. Поговаривали, что он не жалует в последнее время донимающих его туристов, ну да бог не выдаст, свинья не съест...
В кустах что-то подозрительно затрещало, вздрогнули деревья. Я вскочил и начал озираться. Все стихло, но напряжение сгущалось в воздухе. Казалось, десятки глаз наблюдают из листвы, незаметные, но внимательные. Даже ветерок затаил дыхание. Мое внимание привлек куст метрах в пяти. Розовый куст. Не часто встретишь настоящие чайные розы в лесу, тем более - в волшебном. Даже почудился запах Пряничного Домика - ваниль, коньяк, корица... И еще одна странность - он рос возле самой тропинки. Несколько веток с крупными цветами свешивались на дорожку. И как их до сих пор не истрепали прохожие?
Кусту явно не хватало воды. Неудивительно, ведь стоял он на самом солнцепеке, в центре поляны. Листочки на нем наполовину свернулись, ветки поникли, и гордые когда-то цветы склонили бессильно пышные головки, роняя поодиночке лепестки, как слезы. У меня даже защемило сердце, так захотелось вдруг ему помочь. Я поболтал в руке объемистую флягу и, прикинув оставшийся путь, решительно направился к кусту. Воды было немного, и пришлось изловчиться, чтобы между колючих веток дотянуться и вылить ее не впустую, а точно над корнями, возле самого ствола. Куст замер, будто смакуя дорогое вино, и, наконец, ожил. Листочки на нем развернулись, и поникшие стебли роз выпрямились. Ветерок и я облегченно вздохнули - оказывается, мы с ним замерли, затаив дыхание.
Но только я выпрямился, чтобы вернуться к рюкзаку, как был пойман распрямившейся веткой и безжалостно оцарапан. С руки, сжимавшей пустую флягу, капнули в траву две капли крови, и на тыльной стороне кисти вспухли глубокие царапины, как от кошачьих когтей. Я остановился, раздосадованный, и высказал в сердцах неблагодарному растению все, что о нем думаю. Куст задрожал, как в лихорадке, заставив меня оборвать обличительную речь. Сбоку раздались аплодисменты. Я оглянулся.
Вместо смешанной рощицы стояла рукоплескавшая группа придворных. Сам Лесной Царь, милостиво улыбаясь, хлопнул еще разок в ладоши и кивнул мне ласково, разрешая подойти. Я сорвал с головы брезентовую шляпу и подошел, расчехлив самое сильное при знакомстве оружие - улыбку.
Его величество остановил мой формальный поклон. Двухметровый великан Оберон, увенчанный мощными рогами, заговорил музыкальным баритоном:
- Приветствуем вас, дорогой гость, в нашем королевстве! Нам понравился ваш благородный поступок, сэр, и, в особенности, энергичный спич. Вы совершенно уместно указали этому прощелыге и невежде на непростительный грех гордыни и на смертный грех неблагодарности. Подумать только, какая наглость - кусать протянутую руку помощи! - обратился он к спутнице, судя по красоте и осанке - королеве Титании. -- Дорогая, как ты думаешь, стоит ли мне наказать этого мерзавца? Все-таки когда-то он был твоим протеже...
Все посмотрели на поляну, и я тоже, чуть не вывернув шею - нельзя ведь поворачиваться спиной к их величествам! Легчайшая улыбка, тронувшая августейшие губы, показала, что жест замечен и оценен. Мысленно я поставил себе пятерку. А на месте давешнего куста переминался с ноги на ногу расфуфыренный, напомаженный и нарумяненный тип, чем-то действительно напоминающий розовый куст. Моего роста, но поуже в плечах, с дурацкими усиками и декоративной шпажонкой на перевязи. Кружевные прорезные панталоны и сафьяновые красные ботфорты были все в мокрых пятнах. Не промахнулся, значит.
Все смолкли, ожидая слов королевы. Титания посмотрела поочередно на хлыща и на меня, и кивнула супругу: - Хорошо, дорогой, я согласна. Отправь его в ссылку.
Оберон склонил перед ней рогатую голову, а затем, выпрямившись, указал величественным жестом на траву перед собой. Расфуфыренный рысцой подбежал на указанное ему место. Я, повинуясь королевскому взгляду, стал рядом.
- Хотите ли вы, милостивый государь, в качестве компенсации за нанесенное вам оскорбление, поступить ко мне на службу? Вы займете в моей свите место этого недостойного, который, в качестве наказания, отправится в ваш мир, исполнять ваши обязанности, до скончания его жалкой жизни. Вы же останетесь с нами, до скончания веков, или пока вам не надоест ваша служба. Думаю, вам по силам будет вскорости выполнять все обязанности придворного. Наши добровольные учителя (он бросил странный взгляд на скромно потупившихся девиц из свиты) в два счета обучат вас всем тонкостям дурацкого этикета. Если вы согласитесь, я тут же поменяю ваши тела, и никто даже не заметит подмену.
Колебался я лишь мгновенье. Да, конечно, жаль оставлять все, что знал и любил. Одна диссертация по котоведению чего стоит - сколько труда и мыслей в нее вложено. Квартира почти в центре Города, капитальный гараж, Жигули вишневые... И теперь какой-то поц всем этим на халяву вместо меня будет пользоваться?.. Хотя, если с другой стороны посмотреть, не такой уж и торт жизнь моя! Вечные интриги и склоки на работе, недоразведенная жена, недоразмененная квартира, да и пробки эти ежедневные... Нет, надо брать, раз дают, такой случай раз в жизни выпадает. Эх, была ни была!
Я кивнул и сказал "Согласен!" Зашумело в ушах, и мир вокруг изменился. Свет и звуки стали резче, а запахи сильнее. Я смотрел сбоку на самого себя, стоящего рядом, в старой штормовке, с запущенной бородой и - о ужас! - с начинающейся плешью на макушке. А я-то думал, что никто ее, кроме меня, не видит!.. Королева улыбнулась мне и приподняла для поцелуя руку. Я пал на колено и поцеловал бережно шелковистую кожу.
- Ну же, дамы, помогите кавалеру прийти в себя, - обратилась она к фрейлинам. Мне мгновенно стало жарко, душно и смешно от вихря улыбок, приветствий, прикосновений и восклицаний. Память прежнего владельца тела была мне частично сохранена, и я с радостью смотрел в издавна знакомые родные лица. О, это блаженное чувство возвращения домой, в извечно родную страну вечной радости, весны, красоты! Казалось, я лопну сейчас от счастья, как передутый воздушный шарик.
Привели меня в чувство негромкие слова, сказанные кем-то из проказниц:
- Приготовься! Теперь тебе водить*! ... и только удаляющийся смех.
Я стоял в одиночестве на поляне, окруженный волнующимися деревьями, и с запоздалым пониманием смотрел, как мои руки превращаются в ветки, а ноги - в корни.
……………………………………………………………………………………………
* - Салочки (пятнашки) (английский аналог -Tag) — наиболее общее название детской игры в разных вариантах, но с главным принципом: игроки пытаются осалить (опятнать) друг друга касанием руки, тем самым передать другому участнику игры ведение (необходимость осалить кого-то другого).
Один из играющих — водящий, ему ловить. Остальные разбегаются. Кого осалит (дотронется ладонью) водящий, тот присоединяется к нему и ловит остальных вместе с ним. Изловив третьего, они ловят четвёртого, пятого и т. д., пока не переловят всех. Когда все пойманы, игра начинается снова. Существует другой, бесконечный вариант игры: тот, кого осалит водящий, сам становится водящим, а водящий, наоборот, становится простым игроком.
Иногда по согласованию игроков вводится одно или несколько из дополнительных правил.
Духи играют в образе растений, чтобы усложнить игру (а как иначе остановить духа?). Времени у бессмертных хватает, а включение новенького в игру сразу водящим - жестокая шутка, вид инициации, как т.н. "прописка" в армии или тюрьме. Лишенный подвижности, играющий вынужден маскироваться максимально точно, чтобы обмануть приближающихся и дотронуться до них. Как правило, это белки, зайцы и проходящие лохи. Конечно, совсем не обязательно при этом царапаться и кусаться, как поступил неудачливый придворный, доведенный, видимо, до белого каления жарой и долгим ожиданием. За что и поплатился, собственно.
Снимок Марии Неласовой (Обсудить в ЖЖ)
Теги: рассказ, фантастика, эзотерика Категории: Библиотека, Нью-эйдж, Основные разделы, Тексты