Историческое "грехопадение" христианства имеет свою точку отсчёта. Конфликт ранних христианских общин с языческим миром в Римской империи приобрёл особую остроту не столько потому, что христиане отказывались почитать языческих богов, сколько потому, что они отрицали культ императоров.
Г.И. Семирадский. Христианская Дирцея в цирке Нерона. 1897.
Римляне вообще проявляли большую терпимость к религиям других племён и народов. Объявляя неприкосновенным богопочитание каждого из покорённых народов, римские власти надеялись расположить к себе побежденных и снискать покровительство их богов. Различные чужеземные культы свободно отправлялись повсюду в империи — не только в провинциях, но и в самом Риме, где от чужеземцев требовалось лишь соблюдать уважение по отношению к римскому государственному культу и отправлять свои обряды частным образом, не навязывая их другим.
Поэтому можно сказать, что гонения на христиан в Римской империи не были собственно религиозными. Но почти одновременно с появлением христианской проповеди римская религия пополнилась новым культом, ставшим источником многих бед для христиан. Это был культ цезарей.
Римская религия сочетала в себе натуралистическое и государственное начала. В отличие от эллинского Зевса, олицетворявшего светлое небо, Юпитер в Риме был также олицетворением высшего государственного порядка, он представлялся невидимым главой именно государства. С появлением в Риме императорской власти появилось и представление о новом божестве: гении императора. Но очень скоро почитание гения императоров переросло в личное обожествление венценосцев. Поначалу обожествляли только умерших цезарей. Этот культ как бы увенчал римскую религию, так как был для всех принудительным. Так, после смерти Марка Аврелия сенат постановил считать безбожником всякого, кто не имел у себя в доме хоть какого-нибудь его изображения.
Постепенно, под влиянием восточных представлений, в Риме привыкли считать богом и живого цезаря, ему предоставляли титул «бог и властитель наш» и падали перед ним на колени. С теми, кто по небрежности или неуважению не хотел выражать чествования императору, поступали как с величайшим преступником.
Поэтому даже иудеи, во всём остальном твёрдо державшиеся своей религии, старались ладить с императорами в этом вопросе. Когда Калигуле донесли на иудеев, что они недостаточно выражают почитание к священной особе императора, то они отправили депутацию к нему сказать: «Мы приносим жертвы за тебя, и не простые жертвы, а гекатомбы (сотенные). Мы делали это уже три раза – по случаю твоего вступления на престол, по случаю твоей болезни за твое выздоровление и за твою победу».
Не таким языком говорили с императорами христиане. Вместо царства кесаря они благовествовали Царство Божие. Император же воспринимался через призму образа Антихриста: «И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону, который дал власть зверю, и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним? (Откр 13,4); И третий Ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем; и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его (14,9,11); Пошел первый Ангел и вылил чашу свою на землю: и сделались жестокие и отвратительные гнойные раны на людях, имеющих начертание зверя и поклоняющихся образу его. (16,2); И схвачен был зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса пред ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению: оба живые брошены в озеро огненное, горящее серою; а прочие убиты мечом Сидящего на коне, исходящим из уст Его, и все птицы напитались их трупами( 19,20)»..
По словам апостола Иоанна, Фома называл Иисуса своим Господом и Богом, отсюда нельзя было одновременно поклоняться и Господу, и цезарю. Во времена Нерона христианам запрещалось пользоваться монетами с изображением на них цезаря; тем более не могло быть никаких компромиссов с императором Домицианом, потребовавшим, чтобы его титуловали «Господом и Богом». Отказ христиан приносить жертвы языческим богам и обожествлять римских императоров воспринимался как угроза установленным связям между народом и богами.
Цельс обращался к христианам с увещевательным словом: «Разве есть что худое в том, чтобы приобретать благоволение владыки людей; ведь не без божественного благоизволения получается власть над миром? Если от тебя требуют клятвы именем императора, тут нет ничего дурного; ибо все, что ты имеешь в жизни, получаешь от императора».
Но христиане думали иначе. Тертуллиан поучал своих братьев по вере: «Отдай деньги твои кесарю, а себя самого Богу. Но если все будешь отдавать кесарю, что же останется для Бога? Я хочу называть императора владыкой, но только в обыкновенном смысле, если я не принуждаюсь поставлять его владыкой на место Бога» (Апология, гл.45).
Обычная сцена того времени. Проконсул провинции замечает христианину, что тот должен любить императора как прилично человеку, живущему под покровительством римских законов, и, чтобы свидетельствовать свою покорность императору, предлагает принести ему жертву.
Христианин охотно соглашается любить цезаря как гражданин, но решительно отказывается от жертвоприношения: «Я молюсь Богу за императора, но жертвы в честь его нельзя ни требовать, ни приносить, ибо можно ли воздавать божеские почести человеку?» Естественно, вслед за этим следует тягчайшее обвинение в оскорблении царского величества и казнь.
Наконец, христианство выходит из подполья и становится государственной религией. И что же? Противостояние с властью сразу же прекращается. Может быть, цезари образумились? Отнюдь нет. Христианский император Константин так же имеет храмы и алтари, как и императоры-язычники. Впрочем, он принял крещение лишь незадолго до смерти…
Но вот наступает 404 год — та самая точка отсчёта. Императоры Аркадий и Гонорий после какого-то события призывают придворных чиновников к порядку. Заключительная часть грозного указа выглядит так: «А все те, кто в святотатственном дерзновении посмеют воспротивиться нашей божественности, лишатся своего места и имущества». Это пишут искренние правители-христиане, которые запретили язычникам совершать жертвоприношения. В 408 г. Гонорий обращает храмовые поступления в доход военной казны, приказывает убрать изображения, запрещает язычникам «устраивать торжественные трапезы согласно обрядам их религии». В 415 г. он всех африканских жрецов высылает на родину и конфискует все земельные участки, посвященные культу идолов. Аркадий, со своей стороны, в 416 г. выгоняет всех язычников со службы в армии и окончательно лишает их права занимать гражданские должности.
Кощунственные слова императоров звучат в полной тишине. Никакого возмущения, никакого всплеска эсхатологических настроений. К тому времени наиболее непримиримая часть христиан уже отделена от церкви (монтанисты, новациане, донатисты), а храмы заполняются новообращенными, которые имеют весьма смутное понятие о христианской доктрине и склонны к компромиссам, немыслимым для их предшественников. В результате христианская интеллектуальная элита начинает приспосабливать императорский культ к реалиям «христианской империи». Титул «божественный» постепенно сближают со «святой» или «вечный». Византийских василевсов уже именуют: «Твоя Всевечность».
Отныне и на долгие столетия церковь забывает, что её подлинным историческим врагом является не язычество, а Антихрист.
Категории: История, Религии мира