(А. Ставели; перевод Андрея Коклина)
Если нас вдруг спросят: "Что это значит — быть живым?", то более чем вероятно, что наш занятый ум тут же бросится выдвигать те или иные определения. По крайней мере, люди пытаются обычно нащупать нечто в таком роде — концепцию, идею — какие-то слова, в любом случае. Почему же так происходит? Ментальный центр менее всех прочих способен познавать жизнь во всей ее непосредственности и целостности, здесь, сейчас. Он может лишь, грубо и неуклюже, абстрактно думать о жизни. А это тщетное и совершенно неэффективное занятие.
Когда мы пытаемся наблюдать за молодыми животными или маленькими детьми, то часто чувствуем, что неким прямым, бесхитростным образом они осознают жизнь, которая происходит в них. И точно не своей головой. Они откликаются полностью. А иногда, когда мы находимся в лесу или на склоне горы, наблюдаем за бесконечными волнами океана или течением реки, приобщаемся к величию восхода или заката солнца, видим таинственное кружение звезд в небесах, присутствуем при чуде вхождения в мир какого-то нового маленького существа — растения, животного или человека — у нас возникает ощущение, что мы вступаем в контакт с самой жизнью, какой бы она ни представала пред нами — пульсирующей через всё сущее, принимающей на себя любые виды форм, постоянно меняющейся, но неизменной по сути. Кто-то определяет подобный опыт как осознание имманентности Бога, другие называют это чувством единения с природой.
Но в любом случае это именно опыт, а не некая идея или концепция, а сами подобные переживания драгоценны. Индейцы, населявшие когда-то эти земли, назвали бы их священными и были бы правы.
Человек — взрослый человек — может пройти через такой опыт с осознанием, что он это делает. Животное или ребёнок также могут иметь опыт подобных переживаний, но лишь взрослый человек может получить этот опыт и знать, что он его получает. Наша общая неспособность испытывать жизнь во всем её многообразном выражении и развёртывании означает, что мы мертвы. И большую часть времени — давайте признаем это — мы действительно мертвы. Лишь в такие моменты, когда мы способны вспомнить себя, мы можем одновременно получить этот опыт и знать, что он у нас есть. Мёртвые не могут помнить себя. Хорошо держать это в уме и никогда не забывать: когда я не вспоминаю себя, я мёртв.
Но можно ли узнать, что я жив, не дожидаясь каких-либо внешних обстоятельств для привлечения их к своему вниманию? или чтобы привлечь моё внимание к ним? Безусловно, самое важное в отношении меня — что я живу здесь, сейчас, в этой живой вселенной, где всё вокруг меня также является живым. Могут ли у меня сегодня быть моменты, чтобы задуматься, испытать интерес, реально почувствовать себя живым, ощутить живость всего вокруг, выйдя хоть на миг из своей крохотной, тоскливой, унылой и мертвящей камеры привычной тюрьмы эгоцентризма?
Возможно ли это? Да. Я живой!
(Источник - сборник тем Анны Ставели. A.L. Staveley, Themes III — "On Being Alive"// Two Rivers Press, 1984 //)
Теги: ГУрджиев, практика, эзотерика Категории: Библиотека, Нью-эйдж, Основные разделы, Тексты
:0)