«Вектор духовности»

• 22.07.2024
• Валерий Лукьяненко

Валерий Аллин

«- Вы не Достоевский, - сказала гражданка, сбиваемая с толку Коровьевым.
- Ну, почем знать, почем знать, - ответил тот.» («Мастер и Маргарита» М. Булгаков)

Мне кажется, что вместо Достоевского здесь должен был быть Диккенс. Достоевский, конечно, ближе русскоязычному читателю, и должен бы быть знаком «гражданке», но, по воспоминаниям мужа сестры М.А. Булгакова Варвары Афанасьевны, «дома он отдыхал ... Читал и перечитывал Гоголя и Диккенса, особенно восторгался "Записками Пиквикского клуба", которые он считал непревзойденным произведением» («Михаил Булгаков. Жизнь и творчество»). Действительно, по словам сестры Булгакова Надежды Афанасьевны, с гимназических лет любимыми писателями Михаила Афанасьевича были Гоголь и Салтыков-Щедрин, «а из заграничных - Диккенс» («Воспоминания о Михаиле Булгакове», с. 57). В.А. Лёвшин вспоминал, что «удивился, когда узнал, что писатель номер один для Булгакова — не Достоевский, не Шекспир, а Гоголь» (с. 173) В период написания «Мастера и Маргариты» Булгаков ещё ближе знакомится с Диккенсом - «работая и в качестве актера (роль председателя суда в спектакле «Пиквикский клуб» по Диккенсу).» (с. 40) Более того, «... когда он смотрел на себя в зеркало, было ясно, что он видит перед собой уже не себя, Булгакова, а диккенсовского Судью.» (с. 278)

Все официальные объяснения образа Коровьего и его происхождения не выдерживают никакой критики. Булгаков был очень хорошим эзотериком, и главные образы у него вряд ли случайно разложены на три составляющие, соответствующие трём слоям нашего мира: материальному (в Москве), интеллектуальному (бал-фантазия Воланда) и духовному (потусторонний мир). При этом, центральное событие Романа, бал, является точкой истины – местом, где проявляется результат борьбы земных и духовных сущностей каждого героя. Например, Бегемот там остаётся «котом», а Воланд – Сатаной (своей ипостасью в потустороннем мире). Коровьев же там уже не шут Коровьев, а Фагот, ведущий себя вполне благородно.

В Романе Коровьев - единственный, кто совершенно однозначно предстаёт нам в трёх как бы параллельных, не пересекающихся образах: Читать дальше »