Отец-олень отдыхал под огромным дубом, когда к нему подошёл его оленёнок и сказал:
- Отец, как я люблю наш уютный тёмный лес! Я здесь абсолютно счастлив. Лес бесконечен?
Отец-олень на секунду задумался, но решил, что оленёнок уже достаточно вырос для серьёзного разговора и, посмотрев ему прямо в глаза, ответил:
- Нет, там за горой есть залитое светом поле с невероятными большими цветами и сочной травой. Я был там много раз. Выйти из леса - вот что такое настоящее счастье!
- У тебя там были враги?
- У таких мощных оленей как мы там нет врагов.
- Почему же ты возвращался в лес? Читать дальше »
Теги:Мистика, Околофилософское, притча, сказка для взрослых, фантастика Категории:Библиотека, Детское развитие, Нью-эйдж, Основные разделы, Тексты
Человеческий организм — это машина, предназначенная для определённой работы; а энергия для приведения её в действие извлекается из пищи, воздуха и впечатлений. Мы принимаем пищу, дышим воздухом и посредством органов чувств получаем впечатления; и взаимный обмен между этими тремя формами питания создаёт в результате различные виды энергий, которые мы выражаем. Все эти энергии делятся на три типа: физическая, эмоциональная и ментальная. И для каждого из этих источников энергии нам необходимо создавать резервы в себе. Наши возможности ограничены и не позволяют тратить больше полученного. Причём, не только в физическом смысле мы не в состоянии делать больше, чем даёт наша пища, но точно также мы не способны чувствовать и думать более, чем то позволяют нам соответствующие поступления. Мы ‘устаем’ от мышления, не способные уже думать; и также ‘устаем’ от чувств, не способные больше чувствовать — точно также, как мы устаём от физического напряжения. Во всех трёх случаях эта ‘усталость’ имеет одно и то же значение, а именно: что мы временно исчерпали весь наш запас сохранённой энергии. После сна, перекуса, смены атмосферы или ситуации, мы вновь сможем действовать, слушать и думать. Но пока мы пусты. 
В последние годы создается впечатление, что изучение Каббалы становится поистине всенародным делом. Кто только её не изучает! Кто только ей не обучает! Даже сайтов, связанных с этой темой, множество. Ну а что такого? Вон и певица по кличке «Мадонна», говорят, тоже присоединилась. А ты ещё не каббалист? Нет, серьезно? Ну, братан, отстаешь...
«Смелость и мужество - не одно и то же, поэтому мужественные бывают смелыми, однако не все смелые мужественны, ведь смелость возникает у людей и от мастерства, и от страсти и неистовства, как и сила, мужество же - от природы и воспитания души» (Платон "Диалоги")
Из книг Идриса Шаха я впервые узнал о разнице между застывшей богословской наукой и живым учением суфизма. Тема эта в книгах Шаха повторялась многократно. При этом богословие в книгах не представлялось каким-то жупелом. Не то, чтобы богословы и законники были в принципе "плохими", "глупыми" или "злыми". Проблема была в их ограниченности. В большинстве случаев это характеризовалось тем, что свои суждения они строили на толкованях Корана, хадисов и других богословских авторитетов, чьи суждения, в свою очередь, также восходили к тем же источникам. Таким образом, для богословов авторитетом могло служить только то, что прямо или опосредованно содержалось в определенной письменной или устной традиции и было "правильно" истолковано ими или такими же, как они. Все, что выходило за рамки этой традиции и правоверных интерпретаций, легко могло оказаться, по мнению богословов, неточным, неверным, еретическим, вредным, а то и преступным. Ну и, соответственно, имело шанс быть подвергнутым сомнению, не одобренным, осужденным, репрессированным или уничтоженным. Конечно, в их поведении была логика: они боролись за чистоту веры Ислама.
Я не знаю, существуют ли ключи для восприятия любых или большинства историй, опубликованнных Идрисом Шахом, и не помню, чтобы мне приходилось встречать объяснения таких ключей или даже упоминания об их наличии. Более того, у меня есть сомнения в том, что такого рода ключи (если я правильно понял то, что Вы написали), существуют. Почему я так считаю? Прежде всего потому, что тенденция просто рассмотривать истории в масштабе или в контексте чего-либо является работой ума. Если мы этим ограничиваемся, то отрезаем себя от той части послания, которое данная история может нести для других частей «нашего общего присутствия» (знаем ли мы об этом или нет).