Общеизвестно происхождение этого булгаковского афоризма. Отец Михаила Афанасьевича был крупным специалистом по средневековым ересям, в доме была огромная библиотека, посвященная этому вопросу, поэтому удивляться не приходится, что Булгаков в своем произведении опирался на целый ряд источников, отвергаемых ортодоксальным христианством, в частности, на апокрифы, талмудическое описание личности Иисуса, тексты гностиков и катаров-альбигойцев. В частности, воландовское утверждение о несгораемости рукописей восходит к легенде о богословском диспуте между Доминго де Гусманом, будущим святым Домиником, основателем не только доминиканского ордена, но и инквизиции, и альбигойским проповедником, будущим епископом катаров и непререкаемым духовным авторитетом Лангедока Гильябертом де Кастром.
Диспут якобы состоялся в 1207 году в городе Фанжо, что в Лангедоке. Известно, что святой Доминик, будучи тогда простым проповедником, яростно дискутировал с катарами-альбигойцами, которых Рим за несколько лет до того официально объявил еретиками, но в то же время призывал церковников поучиться у вождей катаров чистоте жизни, воздержанности и презрению ко всему плотскому. Его проповеднический дар, аскетический образ жизни, фанатичное горение духа признавали даже противники, альбигойцы, духовным авторитетом и главой которых около сорока лет был епископ катаров Гильяберт де Кастр, образованностью своей и знанием Священного Писания многократно превосходивший Доминика. Оба они были гениальные проповедники и страстные борцы за свою веру; оба были современниками, оба постоянно выступали с проповедями в лангедокских городах, но лично никогда не встречались и никаких диспутов между собой не вели. Имя Гильяберта появилось в легенде именно потому, что он был самой значительной фигурой катаризма, и победа над ним означала бы действительную и полную победу католицизма в Лангедоке и прилегающих областях, причем не военную, а духовную победу. И что было особенно важно для католиков: чтобы их победу признал сам глава Добрых Людей (так называли себя сами катары).
Все помнят, чем закончилось противостояние католиков и альбигойцев, исповедовавших принципы раннего христианства и живших по примеру нищего Христа и его бессребренников апостолов: Доминика причислили к лику святых, а катаров тысячами отправили на костер. И, как водится, победители написали историю, одной из слагаемых которой стало житие святого Доминика, а в нем как доказательство непреложной истинности догматов католицизма легенда о диспуте в Фанжо, где якобы сам Бог выступил в защиту проповеди Доминика.
Причем тут булгаковское "рукописи не горят"? Во время мифического диспута оба проповедника были так красноречивы и убедительны, что никто из них не мог победить другого и доказать превосходство своей религиозной доктрины. Решили прибегнуть к Божьему Суду: записать свои аргументы и свитки бросить в огонь, тот, чей свиток останется невридим, будет признан последователем истинного учения, другой же - еретиком. Следуя житию святого Доминика, тут-то и произошло так называемое Чудо огня - одно из первых чудес этого будущего святого. Пламя трижды выбросило свиток Доминика, защищавшего догматы католицизма, а свитки Гильяберта, естественно, обратились в пепел. Эпизод этот запечатлен в 15 веке фра Беато Анджелико, создавшем живописный цикл о житии святого Доминика.
То бишь в данном контексте утверждение "рукописи не горят" интерпретируется вполне традиционно, как и принято в нашем литературоведении, типа "уничтожить слово Истины не в человеческих силах". Но есть один момент, который не позволяет мне принять это, казалось бы, справедливое утверждение в отношении к булгаковскому роману, так как произносит его Воланд - Сатана.
От писаний катаров мало что осталось, тут католическая церковь постаралась вовсю, но кое-что все же сохранить удалось. Из этих немногочисленных текстов и из весьма многочисленных протоколов инквизиции, в течение 300 лет каленым железом выжигавшей "альбигойскую ересь", восстанавливается учение и образ жизни Добрых Людей. Они буквально следовали Нагорной проповеди, главное в которой - непротивление злу насилием. Они были сторонниками абсолютного ненасилия. Отвечать на зло добром, прервать на себе цепь зла, не лгать, не осуждать, не обвинять, следовать строгой аскезе (все катары были вегетарианцами), отвергать суеверия, типа поклонения статуям, мощам и разрисованным доскам, нравами следовать чистоте апостольской жизни - эти стороны учения и жизни катаров не смогли замолчать даже их обвинители. Катары претендовали на то, что именно они являются единственной и аутентичной христианской Церковью, а римская Церковь — отклонением от учения Христа.
Многократно отмечалось, что во многих эпизодах булгаковского романа слышны отголоски альбигойской доктрины. А с точки зрения альбигойцев, еретиками были как раз католики. Таким образом, получается, что утверждение "рукописи не горят", трактуемое с позиций альбигойского учения, расшифровывается в романе следующим образом: "Даже огонь не принимает еретические сочинения", ведь с точки зрения альбигойцев сочинения Доминика - ересь, так же, как сочинение Мастера ересь по отношению и к ортодоксальным Евангелиям, и к соцреалистической литературе. К тому же из романа явствует, что свой роман Мастер писал в соавторстве с Воландом. В ранних редакциях романа первая глава, где Воланд рассказывает об истории Иисуса, называлась "Евангелие от дьявола", а мы помним, что и в окончательной редакции рассказ Воланда дословно совпадает с тем, что написал Мастер. Потому и не может сгореть произведение Мастера, что это еретическое сочинение, причем, видимо, и с булгаковской точки зрения.
Хотя, надо отметить, что если отбросить рассуждения о Сыне Божьем и всевозможные церковно-религиозные спекуляции на эту тему и обратиться к историческим фактам, то образ Иисуса и то, что он сообщает о себе, вплоть до указания на то, что он не знает своих родителей, а его отец был, возможно, сирийцем, - реконструирован Булгаковым безукоризненно точно даже с точки зрения современной науки.
(Чем дальше пишу, тем больше мое бессвязное повествование напоминает попытки Иванушки Бездомного, уже засаженного в сумасшедший дом, изложить всю историю, приключившуюся с Берлиозом на Патриарших. Посему заканчиваю).
(Картина Фра Беато Анджелико)
Категории: Библиотека, Искусство, История, Основные разделы, Религии мира
Очень интересный взгляд на любимое произведение.
Спасибо!
не за что!