(Джерри Брюстер; перевод Андрея Коклина)
Существует особая вибрация энергии в нас, которая должна переживаться и чувствоваться как первичная. Это очень тонкая, практически незаметная в обычной жизни энергия, и когда она становится различимой, её восприятие очень похоже на физическое ощущение прикосновения. Эта энергия обладает своей собственной циркуляцией и результат её деятельности отличен от действия любой другой силы в нас. Требуется длительная работа с релаксацией и вниманием, чтобы только начать воспринимать эту вибрацию и понять её важность для духовного роста. Но даже когда мы ощущаем эту циркуляцию в себе, немедленной реакцией становится желание увидеть результаты её действия в нас. И тогда сам результат становится первичным для нас. Мы теряем контакт с этой циркуляцией и всё дальнейшее попадает под действие закона случая. Читать дальше »
Давным-давно жил-был старый конь, и пришла ему пора умирать. Грустный стоял он в своём тёплом стойле, вспоминая друзей по конюшне: как приятно было по вечерам обсуждать дневные новости, дожёвывая клочки душистого сена. О каких невероятных приключениях доводилось слышать ему, но вот он один, и нет рядом его старых товарищей.
Когда-то она была молодой и красивой, и глупой, конечно. Столичная птичка, она жила в пригороде Канберры. Её так и звали – кукабарра, а ей было всё равно. Весь мир казался ей весёлым и красивым, и очень смешным. И она смеялась – надо всем, потому что в мире всегда есть над чем посмеяться. Всё вокруг такое смешное – тучи, река, деревья, люди. Кенгуру эти неуклюжие, попугаи, змеи, собаки динго… Кукабарра смеялась и веселилась, беззлобно, радостно, бескорыстно делясь этой радостью с миром. Слышавшие её тогда в основном поддавались магии молодости и красоты. Присоединяясь к смеху красавицы, мы как будто освещаемся её очарованием, и сами становимся красивей и моложе. Но был среди всех один – юноша, почти мальчик. О, как он густо краснел, когда Кукабарра смеялась над ним! Это было очень жестоко, но так приятно, что она всякий раз не могла удержаться. Опьянение властью над глупым мальчишкой, невинная и безопасная игра – что он мог сделать? Разве что обидеться и уйти, но и на это его не хватало. Тряпка, слюнтяй, удобнейшая мишень, подушечка для ежедневных булавок. Поэтому, увидев однажды его с ружьем, она не испугалась. Он же никто, ноль, пустое место! И она издевалась над ним, как никогда раньше, унижая, втаптывая в грязь, на глазах изумленных друзей и подруг. И не поверила своим глазам, когда он поднял ружье и выстрелил. Она не поверила, но дробь была настоящей, свинцовой, и для её левого глаза хватило одной дробинки. 
По необходимости, основная часть работы над собой в начале сосредоточена в основном на "мне" — том самом "мне", которое ясно видно всем остальным, но которое очень непросто начать видеть мне самому — столько здесь фальши, столько фантазий, столько глупых условностей и привычек. В добавок к этому, моя способность управлять собственным вниманием стремится к нулю, моя слабость перевешивает все благие намерения, а само желание неустойчиво, то проявляясь, то вновь исчезая...
По поводу Четырёх Тел Человека за прошедшие несколько месяцев мне довелось услышать множество ошибочных утверждений. Но ни цифры, ни диаграммы здесь ничего не значат, пока вы не поймёте сам принцип. С тем же успехом можно было бы говорить и о восьми телах: 1, 2, 3, etc. Всё равно это никому не поможет. До любых попыток формулирования идеи о Четырёх Телах, нам необходимо усвоить следующий базовый принцип. Вселенной дано человеку единственное организованное физическое тело, которое в нём работает. Психологическое тело ему не дано. Только физическое тело, изучаемое со всех сторон в науке и медицине, является упорядоченным. Ребёнок появляется на свет с уже полностью организованным, чудесно работающим телом. Его сердце работает в нужном ритме, создавая правильную циркуляцию крови, пищеварительный тракт его тоже готов к работе, и т.д.. Это действительно чудо. Далее ребёнок подрастает, окружается Личностью и в нём появляется психология. Но мы вырастаем, а наша психология так и не организуется в подобие какого-либо тела. В психологическом смысле, фактически, мы являем собой лишь некий структурный хаос. В нас нет реального психологического тела, упорядоченного или каким-то образом сопоставимого с организацией физического тела. 
Я должен быть присутствующим к своей жизни, если желаю знать, кто я есть. Когда я открыт действию сил более высокого уровня, я могу принимать участие в данном моменте, но пребывание там не является моей ролью, моим местом. Я не могу долго удерживать себя в этом состоянии, и через определённое время я уже лишь воображаю себя находящимся там. Когда же я возвращаюсь к жизни, я продолжаю реагировать на события в ней посредством своего обычного "я". Я быстро падаю обратно в своё обычное мышление и обычные чувства, забывая ту другую возможность, к которой смог приблизиться. Она уже далеко, очень далеко от меня — на гигантском расстоянии. Я больше не верю в неё и в её реальность, больше не подчиняюсь ей. Я подчиняюсь лишь силе своих реакций, полностью теряясь и отождествляясь в своих субъективных чувствах. Я верю, что сам по себе уже являю собой нечто и не нуждаюсь ни в чём другом. Я глух к зову высшей силы.