«Вектор духовности»

(Уильям Паттерсон; перевод Андрея Коклина)

Лишь только Гурджиев умер, суфии сразу провозгласили, что он был "одним из них". Заявляя об этом как в явной форме, так и утверждая, что само принесённое им учение являлось на самом деле лишь некой замаскированной формой суфизма. Конечно, подобные параллели между суфизмом и имеющим уходящие в глубокую античность корни учением Четвёртого Пути легко можно отследить. Например, это танцы, музыка и, возможно, некоторые практики. Также как ни у кого из читавших первые две серии гурджиевского Легомонизма, Всё & Вся, не возникает сомнений по поводу близкого знакомства автора с ними, равно как и его уважения к Магомету, исламу и суфизму. Но делает ли всё это самого Гурджиева суфием?

Гурджиев — христианин. Но не современного разлива. Современное христианство он как раз часто высмеивал. По его словам, Православие по крайней мере сохранило в себе что-то, тогда как римский католицизм выродился полностью. Он настаивал, что Иисус Христос был не единственным божественным посланником на эту планету — что, конечно, само уже исключает буквальное следование Символу Веры. Однако, даже в поверхностном взгляде на его жизнь, само его 'христианство' представляется настолько очевидным, что даже вызывает удивление возникающее сомнение в этом. Гурджиев был крещённым христианином, он получил образование и воспитывался русскими православными священниками и также, по его собственной просьбе, обряд отпевания после его смерти проводился в русской православной церкви в Париже русским священником. Прочитать дальше