Маленький жемчужно-туманный шарик плавно покачивался в невесомости, слегка пульсируя. Больше всего он напоминал облако, зачем-то вздумавшее стать идеально сферическим. Такая форма означала, что андемон находится в состоянии полного покоя и гармонии, вне времени и пространства. Впрочем, сами понятия времени и пространства не имели никакого отношения к абсолютной пустоте, в которой он отдыхал.
Внезапно из ниоткуда возникло облако побольше. Оно зависло возле андемона, клубясь, перетекая из формы в форму, радужно переливаясь. Для архандемона абсолютный покой был роскошью, позволительной крайне редко.
«Прости, что вынужден потревожить тебя, Анг! Ты снова нужен!» - конечно, это не было речью в человеческом понимании. Речь не нужна сущностям. Только короткие импульсы и едва уловимые искры между «собеседниками». Читать дальше »
- А вообще-то у нас тут ничего, живенько так. Только темновато, света не хватает. А так - красота! И, главное, проблем никаких! Захотел денег - сунул руку в карман, а там - они, родимые. Ни искать, ни зарабатывать не надо. И трать, как хочешь. Всё на базаре есть, и выпить, и закусить. Торговцы надрываются, нахваливают, со скидкой отдают. А чего не взять, когда денег не жалко? Поначалу набирал, конечно, потом выбрасывал. Теперь привык, беру, сколько надо. 
Жила-была маленькая девочка, которая очень хотела деревянную лошадку-качалку. Но только мальчикам дозволялось играть с такими игрушками, поэтому она сидела и играла в куклы, мечтая о деревянных лошадках. У её брата были деревянная лошадка-качалка и деревянный меч, иногда девочка гладила гриву этой лошадки, но никогда на ней не каталась.
- Итак, мы продолжаем заседание суда «народ против полиции штата Мэриленд»! - громко объявил судья и привычно опустился в удобное кресло за столом. - Приглашается вдова убитого. Поднимите руку и поклянитесь говорить правду и только правду.
… В человеческом сердце есть острая тоска, питаемая лишь подлинной философией. Без этого питания человек умирает точно также, как если бы он был лишён пищи или воздуха. Но эта часть человеческой психики неизвестна и не почитается в нашей культуре. Когда она прорывается в наше осознание, она либо игнорируется, либо расценивается как нечто другое. Ей дают неправильные названия; о ней не заботятся; её подавляют. И постепенно, она может уйти вообще и никогда уже не вернуться. Когда это происходит, человек превращается просто в вещь. Уже неважно, чего он добивается или переживает, неважно, в чём он счастлив или чему он служит, фактически, он утратил свою единственную подлинную возможность. Он мёртв.